— Ты сам назвал сумму. Пятьсот тысяч фунтов, — сказал Ломан. — Не забыл? — Он присел на корточки — локти на коленях, пальцы рук сцеплены в замок, — не давая мне ни встать, ни подумать о чем-либо еще. — Такой гонорар может позволить себе только правительство. Но насчет Китая мне ничего не известно. Говоришь, обнаружили тебя очень рано? И что из этого?
— Они могли прикончить меня раз десять. Я знал это. Отдавал себе отчет. Но когда они упустили одну возможность, а затем еще и еще, я уже больше не беспокоился. К чему? Сукины дети! Неужели ты думаешь, я стал бы стоять ночью у раскрытого окна в «Пакчонге» — свет в номере и темнота снаружи? Поверь мне, Ломан, до того, как я убедился, что возможности избавиться от меня они просто-напросто пропускают, имеют их и не используют, я был чертовски осторожен. Конечно, мне наплевать на риск, если все это ради пользы…
— Значит, ты уверен, что на тебя они вышли уже вначале, так?
— О'кей, — я закрыл глаза, — дай скажу. Относительно меня они ни в чем не были уверены, пока Куо не закопался и не ушел «под землю». Тут мне пришлось раскрыться. Сначала «Лотос-бар», потом другие точки, бордели, притоны, короче весь этот сучий город. И они поняли, что у меня задание. Но и тогда, даже тогда, — Ломан, меня не тронули. Тебе было это известно. Ты сказал, Эм-Ай-6 меня охраняют, но когда я поинтересовался, от кого, от каких подонков, может быть, от этого монгола, — ты ответил, что со стороны Куо опасность не грозит. Это было абсолютно верно. Но я у них стал как бельмо в глазу, они искали, что предпринять, и выход был найден: соединить оба задания, его и мое, в одну схему. Позволили мне снова напасть на след — подставили одного из своих, тот привел к отелю; любезно разрешили погоняться за собой вдоль Рамы IV, причем устроили настоящий цирк — смотрите-ка, мол, он у нас в зеркале, как страшно, надо улепетывать. Я знал, куда они собрались. Знал, куда привезут сверток, обернутый в золотистую материю. А как же? Ведь я же изъездил весь город, мотался вокруг этого храма как привидение, а они видели, как я там днюю и ночую. Когда я…
Ломан выпрямился в полный рост и начал ходить вдоль стола.
— Этого мало, Квиллер. Недостаточно. Ты ищешь недостающие звенья, заполняешь пробелы, но…
— Ладно. Но остается самый большой пробел. Каким-то образом они узнали о моем плане — знали ведь, сволочи, что я делаю ставку на упреждающее подавление их снайперской позиции. До дурноты, до блевотины, я всеми силами пытался понять, как они это узнали…
