Открылось, что все зрелища и «позоры», прикладные мысли книг представителей элиты – политиков, куртуазных дам, создателей мод, рестораторов, непонятные творения ученых-книжников, пытающихся отвечать на глубинные вопросы бытия, все проекты, уходящие в бесконечность, к божественному совершенству, которыми люди заполняют свою жизнь, делая ее осмысленной, – все оказалось ребяческой иллюзией безмятежного бессмертия. И теперь безжалостно падало в пропасть геологической катастрофы.
Во всей прошлой суете не оказалось места ответственности за планету, с которой и надо было начинать.
Только сейчас люди ясно осознали, что не ради них жила власть. Оказалось, что сейчас она даже не в стороне, а прямо убивает их.
Владельцы заводов, пароходных компаний, доходных домов, земли и огромных стад скота ощутили ничтожность их богатства, осознав, что всего не ухватить, унести бы ноги самим. Но мало кто, наконец, освободился от обаяния богатства.
Власть разбежалась с одной мыслью – о своем спасении.
Противники власти осознали, что потратили жизнь на ничтожную борьбу впустую. Подлинная борьба оказалась не за ступеньку социального переустройства, а гораздо сложнее – борьбой за спасение планеты.
Приспособленцы снова уверились, что были правы: вмешайся – лишились бы всего, что имели, не прожив в довольстве и этого отрезка времени до момента конца света, лишавшего саму жизнь.
Но это не было освобождением. Исчез спасительный вектор безвременья.
Злоба и ужас отмели все гнетущие ритуалы гуннского мира, и обнажилась мятущаяся одинокая душа. Всем казалось, что огнедышащий Колоссео – это зримое наказание их жестокого Господа Мира, оно отмело все внешние признаки безверия и рационализма, и заполыхало только одно – горячая мольба о спасении. Каждый молил о своем, а не общем спасении. Я подумал, что только христианство видело спасение в соединении людей верой любви.
На площади, полной народа, с трибуны выступали предводители повстанцев. Тео оказался настоящим пламенным оратором, стоящим слишком высоко от того, кого я знал.
Меня узнали и встретили аплодисментами как героя. Наверно, в моем лице агнца было выражение невинного страдальца – аура небесного святого. Оказывается, у всех была та же мечта, что и у меня – о другой чудесной стране, которую я представлял.
* * *
Во главе страны стал Теодорих Второй – наш остроносый радикал Тео.
Народ требовал срочно достроить Платформу. Предлагали повесить всех на заборах, кто откажется строить общий ковчег.
