— Доброе утро, девица Картуш, — мягко сказал Шани, присаживаясь на скамью рядом с ней. — Как вы?
От девушки пахло спертой тюремной вонью, но больше всего — страхом. Паническим ужасом умирающего животного на бойне.
— Рука… болит, — хрипло прошептала Дина. Шани сочувствующе кивнул.
— Жалобы на дурное обращение есть?
Дина отрицательно качнула головой. Даже если жалобы и были, то что они смогли бы поменять? Убрать крыс и вшей из камер? Смягчить злобу тюремщиков? Шани и сам понимал, что задает эти вопросы просто для проформы — и Дина понимала, что не будет рассказывать ему о страшной ночи в тюрьме.
— Суд будет к вам справедлив, — пообещал он и отправился на свое место. В это время по условленному знаку вскричали трубы, и в зал вошел судья. Заседание началось.
Служитель ударил в небольшой колокол, призывая собравшихся к тишине и порядку. Зал умолк. Шани взял свою папку и вышел на помост обвинителя, поймав среди зрителей невидящий мертвый взгляд архивариуса Картуша.
— От имени инквизиции и честного аальхарнского народа я обвиняю эту женщину, Дину Картуш, в колдовском нечестии, напущении смертной порчи на почтенную лекарицу Маню и еретическом безверии, — весомо проронил он. Дина вскрикнула, словно раненое животное, и закрыла лицо ладонями. — Мы выслушаем свидетелей и показания инквизиционной коллегии и придем к справедливым выводам.
Свидетелей было много. Одной только Маниной родни пришло больше двух дюжин. Судья вызвал старшего сына, который долго и в подробностях рассказывал о том, сколько вреда причинила Дина их семейству. Упоминался тут и порошок из костей покойника, который злодейски подсыпали под порог, чтобы страждущие обращались к другой лекарице, и отвар из крыльев летучих мышей, чтобы Маню одолела боль в суставах, и даже свеча из жира повешенного, которую проклятая ведьма однажды подарила старухе. Рассказ слушали с открытыми от удивления и испуга ртами, не забывая сплевывать на сторону и обводить лица кругами, чтобы отогнать нечистого. Никто не сомневался, что злокозненную тварь следует сжечь прямо сегодня. Шани выслушал свидетеля, сделал какие-то пометки в своих бумагах и спросил:
— Позвольте осведомиться, уважаемый Груш, а чем порошок из костей покойника отличается от порошка для травления крыс?
«Уважаемый Груш» только глазами захлопал и выдавил из себя нечто невнятное. Шани улыбнулся.
— На вид они совершенно одинаковы. Даже я не различу, а у меня все-таки есть в этом кое-какой опыт. Требуется лекарский анализ, и это дело не одного часа. Вы его проводили?
