Благодарной примиренностью и безмятежным покоем наполняется душа от уединенной близости к земле и к небу. Чисто так и ясно и в голове, и в сердце, и всё думаешь: зачем люди хоронят себя и свои души в каменных мешках, ограждаются стенами, решетками, запорами, занавешиваются от солнца и друг от друга и всю жизнь боятся жизни и портят ее себе и другим?..
Как удивительно приятно, мелодично позванивают здесь колокольчики; пара лошадок, поматывая мордами, стоит под соснами и оглядывается: что там замешкался ямщик, привезший нас с Калерией?
— Тпру, милые лошадки! Ваш ямщик пошел искупаться в озере…
Глубокую благодарность чувствовал я и к лошадкам, и к тарантасу, в котором мы приехали, к желтому чемодану и к картонкам Калерии.
— Ба! Джальма! И ты здесь? Ведь я тебе не позволил!..
Джальма припала к земле и виновато смотрит на меня умными глазами.
— Ну, ладно уж, прощаю… Ах, ты шатущая! Пронюхала-таки…
Ружье и гитара. Гитару захотела Калерия.
— Геня! Как здесь дивно хорошо! — кричит с крылечка Калерия, — что-то напевает и бежит помогать.
— Я сам, сам…
Оглянулась, схватила за шею, поцеловала крепко-крепко и, откинув голову, побежала в бор. Там она пела, и голос ее уносился под гору к сизым туманам далеких лесов:
«Нас венчали не в церкви, не в венцах, не с свечами»…
Вернулся ямщик. Это — тот же самый мужик, который вез меня домой.
— Разгуляться приехал?..
— Да.
— Эхе-хе… дела, дела! Голосистая… На весь лес беспорядку наделала…
— Никому не говори, что я здесь…
— А что мне… говорить-то?!. Не махонький… Сам понимаешь…
— Матери не говори, что оба здесь слезли…
— Понимаю… Ну, надо ехать… Хороша бабеночка… Прощай! В среду приеду…
— Рано в среду… Приезжай в пятницу или в субботу…
— Она наказала в среду… к вечеру. Она, брат, не похвалит за это…
Зазвенели колокольчики и рассыпались по лесу, словно засмеялись… Куковала где-то кукушка и всё дальше смеялись колокольчики. Кружились над цветами бабочки. Трещали в траве кузнечики. Тихо, как далекое море, шумел старый бор вершинами, а внизу под горой, пела моя Калерия… Неизъяснимая благодать ворвалась в душу, и, упав на траву, я стал смеяться и целовать землю…
— Господи, благодарю Тебя… Как я счастлив… как бесконечно счастлив!.. Джальма, ты не понимаешь отчего эти слезы… Ты лижешь мне руку, думая, что я несчастлив? Дурочка! Я теперь самый счастливый человек на всем свете!..
— Женился, что ли?
— А-а, дедушка! Откуда ты взялся?..
Я отвернулся и отер слезы счастья.
