– Председатель губчека, товарищ Махль, – негромко сказал Константинов, но Галаган вспомнил разговоры с Беловым и по легкому акценту сам уже догадался.
– Я буду поспать у тебя, Константинов… двадцать минут буду поспать… Продолжай допрос.
Предчека закутался плотнее в шинель и мгновенно уснул.
Одной из особенностей эпохи была бессонница. Люди хронически не высыпались: не спали по двое, трое суток… Случалось и больше. И тогда начинала мстить мать-природа: глушила волю и швыряла в самое неподходящее для сна время, куда попало. Спали в седлах, в конном строю; в тифозных бараках и на вокзальных полах; спали в снежных берлогах, в окопах; спали на пустых прилавках конфискованных магазинов и в эскадронных конюшнях… Но в тылу чаще всего спали на служебных столах, подложив под отяжелевшую голову кипу газет… При этом старались поспать в чужом кабинете: меньше вероятности, что потревожат.
Предгубчека спал беззвучно.
И опять в полутемной комнате стало тихо, только перо скрипело по шероховатой обойной бумаге. Наконец Константинов отложил ручку и закурил. «Обстоятельный типчик! – подумал Галаган. – Верно, и на расстрелах водку не пьет… А вот наши всегда вполпьяна. Иначе не могли. Черт!.. Где и когда я его видел?»
Константинов словно прочитал галагановскую мысль.
– На днях мы вашего «девятого» расстреляли… Похабно умер: рыдал, в ногах валялся.
И снова Галаган не выдержал: плечи дрогнули.
– Все нервничаете, Александр Степанович, – заметил Константинов дружелюбно.
Галаган огрызнулся:
– Посмотрел бы я на вас на моем месте… с такими новостями!
– А разве вы меня не помните на вашем месте? – удивился чекист. – Это было летом восемнадцатого, в Омске. Вы были следователем эсеровской «следственной комиссии по делам большевиков», вели дело писателя Оленича-Гнененко. А меня старались из свидетеля защиты превратить в свидетеля обвинения. До того усердствовали, что дважды на расстрел выводили… Вы, вы – лично. Не помните? Ну, как же! Еще три раза рядом в стену пальнуть изволили.
– Фантастика какая-то! Кроме этих воспоминаний, факты у вас есть, доказательства? Мало что можно выдумать!
– Люди есть. Живые люди, Александр Степанович… Скоробогатова помните?
– Какой еще Скоробогатов? – насторожился Галаган.
– Ваш друг по университету. А в девятнадцатом – помощник по колчаковской милиции.
У Галагана мелькнуло: и это знают, дьяволы!..
– Ну и что – Скоробогатов?
– Скоробогатов оказался честнее вас, Александр Степанович…
