Они вышли на поляну, поросшую сорняками среди пеньков. Старик остановился — Питер по-прежнему поддерживал его под локоть, готовый подхватить, если тот упадет, — и показал вправо, на небольшой бугор, густо заросший у основания вьюнками. Они приблизились к нему и уставились в глубь зарослей, и как только их глаза приспособились к темноте, они разглядели в них высокий темный объект, черную трубу толщиной футов в шесть и, наверное, футов пятнадцати в высоту. Объект стоял наклонно, задрав вершину над зарослями, и словно отдыхал, притомившись.
— Черт бы меня подрал! — прошептал Питер. — Он и впрямь его построил! — И рассмеялся, рассматривая это совершенно неуместное здесь, даже оскорбительное явление; глаза его, правда, сохраняли серьезное выражение.
— Поразительно, правда? — спросил Левин, радуясь, что Питер получил хоть какое-то удовлетворение, способное компенсировать ему все трудности этой поездки, и одновременно испытывая облегчение оттого, что эта штука все же оказалась реальностью. — Он притащил ее сюда из самого порта. — Он засмеялся. Он впал в такое счастливое состояние, что не мог не исповедаться Питеру: — Вы знаете, я ехал сюда с ощущением, что мне вообще все это когда-то приснилось, что я сам себе придумал некую идею-фикс. И теперь испытываю большое облегчение, хотя так и не понял, зачем мне все это было нужно.
— Ну, нужно же было действительно убедиться в этом собственными глазами, чтобы поверить! — Питер взял у Октавуса мачете и набросился на преграду из вьющихся растений. Левин стал помогать ему, оттаскивая в сторону срубленные ветви.
— Это похоже на логово леопарда, — тяжело выдохнул он. — Мы видели такое однажды в Африке, я и моя жена. Леопарды очень любят прятаться, залезают в самую гущу колючих зарослей вроде этих.
Растащив густые заросли эвкалипта, они увидели большой бак, отгороженный от солнца несколькими меньшими по объему баками, соединенными один с другим шлангами. Какие-то из шлангов, что раньше тянулись к другим бакам, просто болтались в воздухе, обрубленные. Сам аппарат возвышался над всем подобно божеству с руками-змеями, как показалось Левину, как некое существо, безмолвно требующее, чтобы его узнали. И еще он оказался гораздо грандиознее, нежели представлялся на первый взгляд, футов, наверное, двадцати в высоту и восьми или десяти в поперечнике.
— Господи Иисусе! Он действительно всерьез взялся за дело! Это ж надо было тащить все это сюда!
