12
Время раскрывать карты
Ярослав Вееров
Аникееву не спалось. Смутно было на душе у командира корабля, смутно и тревожно. Слишком много странностей, слишком много необъяснимого. И совсем уж нехорошо с психологической обстановкой. Казалось, коллеги только изображают работающий экипаж, а на самом деле круглые сутки обдумывают, как срочно телепортироваться на Землю.
Почему в бортовой библиотеке нет ни единого файла по психологии или психиатрии, не говоря уже о пси-методиках? По удалению аппендикса есть, по рыболовству и пчеловодству есть. Нет файлов с обычными наработками Института медико-биологических проблем по совместимости экипажа. Ничего. Зато в главном компьютере обнаруживается трижды продублированная специализированная плата для расчетов сложных задач небесной механики и космической навигации.
Далее. Некий небольшой модуль, складской-два, как называют его американцы. Что там? Почему его нельзя отсоединить, решив тем самым проблему лишнего веса, ведь все необходимое хранится в собственно складском модуле?
Саботаж. Неделю исследуют несчастную кадку с салатом. Неделю обсуждают и перекладывают кучи с провиантом. Лишний груз не выброшен, траектория не изменена, гонку китайцам проигрываем.
Главная загадка – экипаж. Аникеев полагал, что его, ведущего специалиста по нью-эйджевым технологиям и пси-методикам, взяли для проверки каких-то эффектов длительной изоляции. Но вот они летят. И что же? Прочие члены экипажа также тренированы на пси-методиках. Карташов с Гивенсом-младшим – четко выраженные медиумы, только почему-то об этом не догадываются. Жобан живет под чужой легендой. В прошлом месяце отмечали его день рождения. Дата оказалась французу эмоционально чуждой.
Если сейчас выйти из каюты, то на центрифуге обнаружится спящий Жобан. Он теперь все «ночи» проводит на центрифуге. Крутится с ускорением в один «жэ» и дремлет. А Бруно в командной рубке смотрит на Землю, на то, что от нее осталось. И выражение лица у него – как у тормознутого садиста. Весельчак Бруно.
Аникеев выплыл из каюты. Так и есть, неспешно кружит центрифуга. Спит прихваченный ремнями Жобан. Лицо умершего ребенка. Центрифуга охватывает своим кольцом вход в командную рубку. Там Пичеррили. Оторвался от иллюминатора. Взгляд тяжелый, но бесцельный. Этот человек привык внушать, раскалывать чужую личность на безжизненные черепки. Этому подавай контакты не с людьми, а с кем-нибудь покруче…
– Они как два трехкаратника, команданте, – негромко произнес Пичеррили. – Диабло, где из них Земля, где Луна?
