— Карий! — прокричал сердитый аггар. — Стой же ты, успеешь еще подраться! Слушай меня!
Кар натянул поводья. Конь Чанрета перегородил ему дорогу. Мимо, не оглядываясь, проезжали собратья по племени.
— Чанрет?
— Слушай меня. Я уезжаю. Ты должен задержать их…
Кар затряс головой — ему, наверное, послышалось. Не может Чанрет бежать от схватки!
— Ты слышишь? — крикнул Чанрет. — Не уходите на восток. Вы должны дождаться меня, должны, понятно? Задержи их!
— Как? — все еще не понимая, спросил Кар.
Чанрет зарычал сквозь зубы. Совладав с гневом, заговорил спокойнее:
— Племя должно остаться здесь. Уйдем на восток — все потеряем. Если веришь мне, придумай, как их задержать…
— Чанрет! — это Калхар, их общий побратим и ярый сторонник Чанрета, остановился рядом, возбужденно дыша. Конь под ним танцевал, как будто тоже разделял нетерпение всадника. — Время, да? Время?
— Да! — Чанрет наклонился вперед, готовясь пуститься вскачь. Концом хлыста поочередно указал на Калхара и на Кара: — Ты знаешь, что делать, а ты — сделаешь. Удачи в бою!
Его конь рванулся вперед прежде, чем опустился хлыст. Калхар оскалился.
— Слышал, брат?
— Он… Он приведет племена! — воскликнул Кар, прозревая наконец. — Он это сделал!
— Ты что, не знал?
Не дожидаясь ответа, Калхар направил коня к остальным воинам, что уже выстроились в боевой порядок между селением и темной волной приближавшихся врагов. Кару осталось только последовать за ним.
Не желая быть в последних рядах, Кар пробился вперед. Аггары не спорили, знали, что с Империей у него свои счеты. Конники приближались теперь медленнее, они растягивались в широкое полукольцо, отрезая аггарам все пути, кроме единственного, того, что открыт всегда — на восток. Расстояние сократилось, при желании теперь можно было пересчитать противников. Но и без того было ясно: их много больше, чем воинов племени. Местность ближе к озеру понижалась, так что можно было видеть не только ехавших впереди жрецов, но и рыцарей за ними. Приподнимаясь на стременах, Кар видел знакомые рисунки гербов на щитах. Если б не мешали длинные наносники шлемов, разглядел бы и лица. А кто-то, возможно, узнал бы его. И еще узнает, прежде чем убить или быть убитым. Не все, кто приближался сейчас с копьями наперевес, были ему врагами в прошлой жизни.
Кар тряхнул головой, сбрасывая минутное колебание. Сейчас они, без сомнения, враги. А он для них — проклятый колдун и убийца императора. Объясниться невозможно, если б он даже и хотел. Но он не хочет.
