Проклятый - Анна Владимировна Мистунина

— Мы будем приходить сюда, Кар? Потом, когда я стану императором?

Карий, молочный брат принца, повернул голову.

Взошла луна. Ее прозрачный свет оживил сказочную красоту дворцовых крыш, мягким сиянием окружил волосы наследника престола. Золотые нити парадной туники неярко взблескивали при движении. Пурпурную накидку-плащ Эриан без всякого почтения расстелил на бурой от времени, густо заляпанной голубиным пометом черепице. Ветер задувал сюда пыль и сор с городских улиц, сухие прошлогодние листья и даже мелкий речной песок. Не то, чтобы принцев сильно заботила сохранность одежды, но лежать на мусоре было неудобно.

Обычно братья приносили с собой покрывало. Но сегодня, в послепраздничной суете, среди беготни озабоченных слуг и жадных до сплетен придворных, наследнику было не до покрывала. Ускользнув из-за стола, как только того позволили приличия, он задними, полутемными коридорами пробрался в покои Кара. Оттуда — знакомым путем, через галерею в главное здание дворца, по ступенькам, что спиралью опоясали его, восходя на самый верх, к узкой лестнице, ведущей на крышу. Лестница считалась неиспользуемой, ее заслоняла прочная деревянная дверь, но замок казался запертым только снаружи. Мальчишка — помощник слесаря за мелкую монету подпилил его, и весьма умело: за семь лет никто так и не заподозрил, что дверь открыта. Еще двумя монетами Эриан обеспечил молчание мальчика.

Старые, но прочные каменные ступени привели братьев к квадратному люку. Створки распахнулись бесшумно — Кар лично смазывал петли. Здесь, на плоском, словно блюдо, участке крыши, принцы вздохнули наконец с облегчением. Улеглись рядом на расстеленной накидке, как лежали сотни раз, молча ли, за разговором — неважно.

Шесть декоративных башенок украшали крышу главного здания; узорчатые перекладины соединяли их так, что дворец казался увенчанным короной. На шесть сторон, подобно лучам звезды или концам снежинки, расходились соединенные галереями жилые башни дворца; остроконечные пики венчали их, многочисленные террасы и балюстрады одевали белоснежным каменным кружевом. По весне дворец купался в аромате цветущих деревьев; все лето благоухали, под чутким присмотром садовников, нежные цветы. Теперь же, по осени, в воздухе разлился спелый плодовый дух, лишь чуть-чуть приправленный долетавшим порой запахом конюшен.

Воздушный, словно морская пена, незыблемый и древний, как мир, дворец намного пережил своих создателей. Много столетий простоял он неизменным, и простоит еще столько же. Таково наследие колдунов, искусство давно сгинувшего зла. Императоры истинных людей владеют им по праву победителей.