Разговоры часто затягивались до утра. Все те же — кровь убитых зовет к отмщению, аггарам пришло время забыть распри, только вместе они одолеют Империю, положат конец власти жрецов…
Кар молча слушал. А потом, неохотно пересказывая Дингхору ночные речи, всеми силами старался не показать, что все больше верит им. Но разве обманешь того, кто читает в душах, как иные в книгах? Дингхор мрачнел, а Кар, виноватый и несчастный, замечал, как все сильнее дрожат руки вождя.
И случилось то, чего Кар боялся и ждал с замиранием сердца. Дингхор объявил о свадьбе своей дочери с Налмаком. Обычно не склонный торопиться, вождь, словно расплачиваясь за промедление, дал всего два дня на подготовку торжества.
При объявлении Аррэтан стояла под градом поздравлений, расправив плечи, как и положено дочери вождя и невесте его преемника. На губах ее играла гордая улыбка. Но Кар, мрачной тенью притулившийся за спинами гостей, видел, как нервно сжимаются и разжимаются пальцы под праздничной накидкой из собольего меха, и чувствовал острее, чем свою обиду, ее тоску и покорность. Налмак — рядом с похудевшим вождем он казался огромным и кряжистым, как бык — излучал спокойную уверенность. И ни разу не взглянул туда, где плечом к плечу с Каром молча хмурился Чанрет.
Поздравления отзвучали — на сегодня. В день свадьбы их будет много больше. Гости стали расходиться. Ушел и Кар. Погруженный в мрачные раздумья, он не заметил, что шагает рядом с Чанретом, пока не очутился у входа в его хижину.
— Зайдешь? — спросил Чанрет.
Кар пожал плечами. Шагнул за другом в теплый полумрак.
— Дингхор торопится поставить Налмака, чтобы не дать укрепиться мне, — раздумчиво протянул Чанрет. — Но к чему такая спешка? Разве он болен? Он плохо выглядит. Ты не знаешь? Кар!
Голос друга скользнул мимо, Кар не понял ни слова. С резким возгласом Чанрет схватил его за плечо. Развернул ко входу, при солнечном свете вгляделся в лицо.
— Дурак, — выдохнул он. — Какой дурак! Что ж ты молчал? Зачем позволил?!
— Что я мог?! — с отчаянием воскликнул Кар. — Что!?
— Поговорить с ней! Не такой отец Дингхор, чтоб принуждать ее силой, если она выберет тебя! Боже, Кар, ты ведь ему как сын! А я… На моем пути не стоял бы этот медведь Налмак!
Впервые Чанрет прямо сказал, что хочет быть вождем. Чувствуя себя грязным предателем, Кар тяжело выговорил:
— Я не мог. Прости, Чанрет.
— Почему? — не дождавшись ответа, Чанрет понял. Синие глаза вспыхнули гневом. — Дингхор запретил? Да?
