Я открыл каталог на страницах советского раздела, где были представлены четыре скульптора и тринадцать живописцев. Семнадцать произведений по одному от каждого автора. В списке моя фамилия стояла рядом с именами таких живописцев, как Татьяна Яблонская, Евсей Моисеенко, София Вейверите, Олег Вуколов, Игорь Орлов, Тогрул Нариманбеков, Татьяна Назаренко и скульпторов — Вячеслава Клыкова и Леонида Баранова.
— Такая компания тебя устраивает? — спросила Валентина Сергеевна.
— Более чем! Неожиданный подарок! Спасибо!
— Ты понимаешь, что это официальное признание тебя как станкового живописца, который может на равных участвовать на ответственных международных форумах.
— Я очень благодарен тем людям, которые предложили мою работу на международную выставку, а вам, Валентина Сергеевна, за то, что не забыли меня и подарили каталог.
— Имей в виду, что отбирали картины на «Белград-80» не только чиновники из Министерства культуры, секретари Союза художников, но и Президиум Академии художеств. Володя, обрати внимание на обзорную статью каталога известного искусствоведа Хорошилова, в ней он пишет и о твоей картине.
— Ругает?
— Напротив, очень тепло отзывается. Ты прочитай и узнаешь, какой ты замечательный художник, — улыбаясь, сказала она.
Забрав столь ценный для меня подарок, я помчался на улицу Усиевича, на квартиру Тамары Логиновой, где на мольберте стоял огромный холст, занимавший добрую половину восемнадцатиметровой комнаты. «Каракумский канал — артерия дружбы народов» так я думал назвать новую картину. Ее судьба оказалась счастливой, она попала в Государственную Третьяковскую галерею, также как и предыдущая, «Комсомольская свадьба», написанная мною в 1978 году. в 1982 году за картины «Визит дружбы» и «Открытие памятника Ленину» я был удостоен диплома Академии художеств СССР, подписанного Президентом Академии Николаем Томским.
Тамара Логинова сыграла большую роль в моей жизни, она была не только любимой женщиной и другом, но и сумела разглядеть во мне художника, способного писать большие исторические, многофигурные картины. Будучи по профессии художником театра и кино, я считал, что эта работа главное в моей творческой жизни, хотя и писал картины, показывая их на выставках, но не придавал этому большого значения. Интуиция Тамары и ее убежденность в моих возможностях художника-станковиста совпадала с мнением Александра Павловича Васильева, известного театрального художника и замечательного живописца, с которым я впервые познакомился и подружился еще в семидесятые годы. Время, проведенное рядом с таким серьезным и талантливым мастером, дало мне очень много. Он говорил мне:
