Конечно, о том было доложено архиерею, священник лишился прихода и был сослан в дальний монастырь, но тем же летом Лев Аркадьевич Павлов утоп в пруду, а безумие стало косить его наследников с необыкновенной регулярностью.
Впрочем, признаюсь, о гибели своего прадеда Филагрий Иванович рассказывает довольно неправдоподобные, на мой взгляд, вещи, тем самым заставляя усомниться и в достоверности описанных им предшествующих событий: по его словам, старик едва ли не стал жертвой некоего апокалиптического Зверя!
Якобы все тот же дворовый человек Архипка, сыгравший столь зловещую роль во всей этой истории, незадолго до собственной смерти в 1859 году, поведал автору о случившемся летом 19-го года и перед святыми образами побожился в правдивости своих слов.
По его свидетельству, старый барин, несмотря на преклонные уже лета, не изменял похвальной привычке к физическому моциону и ежевечерне до поздней осени, даже в холод и непогоду, по несколько раз переплывал из конца в конец обширный парковый пруд.
И вот как-то раз, когда во время очередного заплыва своего хозяина, Архипий Прохоров дожидался его на берегу с сухой одеждой и благовонными маслами для умащения тела, он стал очевидцем престранного и жуткого зрелища. Едва доплыв до середины пруда, барин неожиданно пронзительно закричал и ушел с головой под воду, затем столь же внезапно появился из-под воды совершенно в другой стороне пруда и, не переставая громко вопить, невероятно быстро помчался по водной глади к берегу, при том что руки его в это время были воздеты вверх и он отчаянно размахивал ими, будто пытаясь взлететь! Оказавшись почти у самого берега, он успел крикнуть Архипу страшным голосом: «Руку! Руку дай, хамово отродье!» – и немедленно вновь исчез будто в водовороте. Так повторялось несколько раз, причем старик внезапно выныривал то в одном, то в другом месте пруда, словно неведомая сила таскала его под водой с нечеловеческой скоростью. Наконец, он последний раз показался в центральной, самой глубокой части водоема, хрипло выругался и уже навсегда погрузился в пучину.
Тогда только Архипий очнулся от поразившего его со страху столбняка и бросился бежать к дому за помощью.
Ну а дальше, если верить словам того же Прохорова, когда он вместе с подмогой вернулся к пруду, бездыханное тело его барина, грузно покачиваясь, плавало в прибрежных камышах. Вытащив его из воды, пораженная ужасом дворня обнаружила, что все оно носит страшные отметины чьих-то острых зубов; особенно пострадали ноги, которые были прокушены в некоторых местах едва ли не насквозь.
