Вараниев со Шнейдерманом в момент просмотра стояли словно окаменевшие. Даже не моргали.
Человек с камерой спустился на пол, поставил аппарат на ноги трупа и сам встал на уровне тазобедренного сустава. Ловким движением левой руки он подхватил половой орган покойника, приблизил к нему правую руку, сжимавшую скальпель, и профессионально поставленным кругообразным движением отсек крайнюю плоть. И тут же инструмент с тканью быстро сунул в карман. За кадром прозвучали злые слова: «Меньше тебя не стало», после чего человек надел брюки на тело, поправил костюм, подошел к торцевой стене и нажал красную кнопку. Вошли три смуглых сотрудника. Инкогнито сказал им лишь два слова: «На показ». Те молча переложили труп на каталку, стоявшую слева от стола, и, не проронив ни звука, повезли к выходу.
— Что за люди? — настороженно спросил Шнейдерман.
— Не волнуйтесь, — уверенно ответил Негуляйко, — это разнорабочие. Из южных республик. Полную конфиденциальность гарантирую. Вы же понимаете, что нам грозит в случае утечки информации.
На несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина.
— Боб Иванович останется здесь, а я еду за деньгами. Буду через час, — прервав затянувшееся молчание, обронил Вараниев.
И ровно через час действительно вернулся.
— Все в порядке, — обратился он к Негуляйко.
Тот без лишних слов вынул из кармана спичечную коробку и извлек из нее тонкую полоску коричневой ткани, похожей на кожу.
— А побольше нельзя было отрезать? — спросил Шнейдерман. На что получил более чем исчерпывающий ответ:
— Можно, но запасы небезграничны — не исключено, еще кто-то закажет.
Объяснение не насторожило товарищей. Они были уверены, что только Ганьский обладает необходимыми знаниями для выполнения поставленной перед ним задачи, значит, больше никому ткань не понадобится и бояться нечего.
— Если хранить предстоит более двух недель, необходимо опустить образец в раствор формалина, — предупредил Негуляйко. — Итак, попрошу рассчитаться!
Вараниев вынул из кармана сверток. Негуляйко проверил наличность и со словами «Было приятно иметь с вами дело» пожал клиентам руки.
Шнейдерман и Вараниев на такси вернулись на партийную квартиру, желая немедленно связаться с Ганьским и передать ему ткань.
Телефон ученого не отвечал.
— Может, в отпуск уехал? — предположил Виктор Валентинович.
Боб Иванович мудро заметил, что нет необходимости гадать — проще позвонить Еврухерию. Макрицын пояснил, что последние два дня с Ганьским не общался, но тот про отпуск ничего не говорил. Товарищи решили ждать. Наконец, в который раз набрав номер, Вараниев услышал характерное «Аллоу». Поприветствовав ученого, он кратко объяснил причину звонка. Встречу Ганьский назначил незамедлительно.
