. У камня лежали свежие цветы: судя по жаре, их принесли не больше часа назад.
— А что случилось? — с замиранием сердца спросила Изабель, чувствуя, как по телу бегут мурашки.
— Просто ужас! — заметил Ральф, качая головой. — Это Ханна Поттс!
Изабель сразу поняла, о ком шла речь.
— Дочь Септимуса Поттса, или Денежного Мешка, как все его называют. Богаче его в округе никого нет. Он приехал сюда из Лондона полвека назад. Круглый сирота без пенса за душой. Сколотил состояние на древесине. Жена умерла, оставив его с двумя маленькими дочерьми. Как зовут вторую, Хильда?
— Гвен. Ханна — старшая. Обе учились в частной школе-интернате в Перте.
— А несколько лет назад Ханна вернулась и вышла замуж за боша. Старик после этого перестал с ней общаться. И лишил денег. Они жили в развалюхе подле насосной станции. А после рождения ребенка старик смягчился. Так вот, в День памяти [14] пару лет назад случилась ссора…
— Ральф, не сейчас. — Хильда многозначительно посмотрела на него.
— Я просто рассказывал…
— Тут не время и не место! — Она повернулась к Изабель: — В общем, между Фрэнком Ронфельдтом и местными ребятами случился конфликт, и Фрэнк с младенцем бежал в ялике. Они… короче, ребята стали его задирать, потому что он был немцем. Или наполовину немцем. Так что не надо вспоминать об этом в день крещения. Что было, то было.
Изабель, слушая рассказ, буквально онемела и даже начала задыхаться.
— Да, я знаю, — кивнула Хильда с пониманием. — Дальше было еще хуже…
Том выразительно смотрел на Изабель широко открытыми глазами — над верхней губой у него проступили капельки пота. Сердце билось так громко, что он удивлялся, как другие этого не слышат.
— Парень не был моряком, — продолжил Ральф. — И, похоже, с детства имел больное сердце, так что справиться с течением не смог. А потом разыгрался шторм, и с тех пор их никто не видел. Наверное, утонули. Старик Поттс назначил награду в тысячу гиней за любую информацию. Подумать только — целую тысячу гиней! — Он сокрушенно покачал головой. — Да за такие деньги их бы разыскали даже на том свете, если бы могли. Я и сам подумывал отправиться на поиски. Причем я отнюдь не любитель бошей, но малышка… Ей было-то всего пара месяцев. Разве она в чем-то виновата? Такая кроха!
— Бедняжка Ханна так и не смогла оправиться, — вздохнула Хильда. — Несколько месяцев назад отцу удалось уговорить ее поставить здесь памятник. — Она помолчала и надела перчатки. — Просто удивительно, как бывает в жизни. Она родилась в сказочном богатстве, окончила Сиднейский университет, вышла замуж по любви, а теперь на нее смотреть больно: ходит как неприкаянная, будто нет своего дома.
