Наконец поток красноречия Ишикоча иссяк, и он замолчал, испуганно выпучив свои черные глаза и открыв беспомощно рот. А чтобы он не оставался без дела, маленький самаркандец поспешно вытащил тыквенную табакерку и заправил под язык изрядную щепотку наса. С наслаждением он потянул обильную слюну и простодушно заглянул в глаза Микаилу-ага и Мирза Джалалу: «Ну, я все сказал, а теперь думайте, что хотите».
Они и думали, переглядываясь.
— Одно скажу,— оживился домулла.— Мы на правильном пути. Хоть... тут все так запутано, что и чертям не разобраться. Надо ее найти и освободить. А потом уж все прочее.
— Значит, она все же существует,— разочаровался Мирза Джалал.— И нам надо ее найти. А вот где?
— Она, боже правый, здесь! — возликовал маленький самаркандец. — Сейчас!
Он снова засеменил неслышно по паласу своими мягкими ичигами, и зеленые задники замельтешили в глазах изумленных Микаила-ага и Мирза Джалала.
— Не бойся, красавица, они тебя не съедят,— приговаривая так, тянул в михманхану красавицу, закутанную в красно-бордовую девичью паранджу.— А говорить с посторонними мужчинами аллах девушке позволяет, если разговор при свидетелях — при таких почтенных, как сам Мирза Джалал Файзов, сам ученейший домулла Микаил-ага и мы — хранитель сокровищ недр Бухарского эмирата.
Почему он назвал себя хранителем сокровищ, было неясно. Возможно, для важности.
Девушка отчаянно упиралась, но все же маленький самаркандец дотащил ее до середины михманханы.
— Я боюсь,— послышался плачущий голосок из-под конской волосяной сетки.
— Тсс! — зашипел на нее Ишикоч.— Садись и отвечай на вопросы.
Он бережно подтолкнул девушку, и она опустилась на колени перед стоявшим посреди комнаты сандалом. Тут полы паранджи распахнулись, и высунулась тоненькая ручка. Неправдоподобно белые пальцы проворно сгребли в горсточку черный с серебристой поволокой изюм и миндаль с блюдечка и исчезли под паранджой. И сейчас же рука выскочила снова, пальцы схватили кусок пухлой золотистой лепешки и снова исчезли. Послышались громкое чавканье и стон удовлетворения. И пока все в изумлении смотрели, белая рука быстро-быстро подбирала изюм, куски лепешки, конфеты, треугольные пирожки, и все это с поразительной быстротой исчезло с подноса, стоящего на хантахте — маленьком столике.
— Стыдись, звереныш! — проворчал Ишикоч.— Здесь почтенный Мирза Джалал Файзов. Здесь люди, заслуживающие уважения!
