Деревенская прелестница | страница 25
— Клавдія! Клавдинька! На колѣняхъ васъ умоляю: спасайте свою душу, спасайте свое тѣло. Вы достойны лучшаго удѣла. Бѣгите, бѣгите вонъ изъ этого дома!
Учитель опустился на колѣни и плакалъ.
— Да вы совсѣмъ полоумный! — откликнулась Клавдія, пріотворивъ дверь. — Правду всѣ говорятъ, что вамъ на цѣпь пора. Ну, что это вы дѣлаете? Какъ вамъ не стыдно? Учитель, взрослый человѣкъ, а самъ дурака ломаетъ: на колѣняхъ стоитъ и плачетъ.
Клавдіи сдѣлалось жалко его. Она вышла изъ своей комнаты и стала поднимать его съ колѣнъ.
— Встаньте и идите домой… Что это такое! На колѣняхъ стоять! Да вы просто порченный какой-то… Такъ плакать… Вы испорчены… Васъ кто-нибудь по злобѣ испортилъ. Ну, встаньте, голубчикъ, сядьте, отдохните и ступайте домой!..
Учитель поднялся съ колѣнъ, схватилъ ея руки и сталъ ихъ покрывать поцѣлуями, бормоча:
— Бѣгите вонъ, ангелъ мой… Бѣгите прочь изъ этого дома! Здѣсь вамъ нѣтъ спасенія!
— Ну, что вы говорите! Зачѣмъ пустяки болтать! Ну, куда я побѣгу? Ну, зачѣмъ я побѣгу изъ родительскаго дома? — говорила Клавдія, усаживая его на лавку.
— Изъ родительскаго дома? — воскликнулъ учитель. — Но родитель вашъ недостойный, грязный человѣкъ. А куда вамъ бѣжать? Бѣгите ко мнѣ, спасайтесь у меня. Мой домъ къ вашимъ услугамъ. Берите своего ребенка и бѣгите, Клавдинька.
— Вишь, что выдумали! А говорить-то что будутъ? — улыбнулась Клавдія.
— Голубушка, да вѣдь теперь-то говорятъ хуже. Вы послушайте-ка, что говорятъ про васъ! — прошепталъ плаксивымъ голосомъ учитель.
— Э, пускай говорятъ! На чужой ротокъ не накинешь платокъ, — махнула рукой Клавдія. — Я за себя не боюсь. Плевать мнѣ на все. Но тогда и про васъ говорить будутъ. А вѣдь вы учитель, ребятъ должны учить. У васъ начальство есть.
— Да я для вашего спасенія, голубушка, готовъ всѣмъ, всѣмъ пожертвовать. Берите ребенка и бѣгите. Мы будемъ жить, какъ братъ и сестра…
Клавдія отошла отъ него и сѣла поодаль на табуретку.
— И что это именно я-то такъ далась вамъ, не понимаю! — проговорила она. — Мало-ли у насъ тутъ на заводѣ, да въ деревнѣ есть дѣвушекъ, однако вы къ нимъ не пристаете.
— Эхъ, Клавдія Феклистовна!
Учитель тяжело вздохнулъ, вынулъ платокъ и сталъ отирать слезы и сморкаться. Прошло минуты двѣ и Клавдія сказала:
— Успокоились? Ну, и идите теперь домой. Мнѣ дѣломъ надо заниматься. Я оттого и на заводъ не пошла, что хочу по домашеству заняться.
Учитель поднялся съ лавки и, сказавъ «прощайте», направился къ выходу, но у двери опять остановился, обернулся и проговорилъ: