Деревенская прелестница - Николай Александрович Лейкин

Было восемь часовъ вечера. Рабочій день кончился. Колокольчикъ на кирпичномъ заводѣ купца Замотаева, расположенномъ, какъ и всѣ кирпичные заводы, при рѣкѣ, прозвонилъ къ ужину. Рабочіе начали выходить на беретъ — грязные, босые. Нѣкоторые не имѣли даже опоясокъ на линючихъ ситцевыхъ рубахахъ. Нѣкоторые были безъ картузовъ, съ головами, обвязанными тряпицами. Всѣ спускались къ рѣкѣ на плотъ мыться, но рѣдко кто былъ съ полотенцемъ или мыломъ. Большинство, поплескавъ на лицо воды и вымывъ руки, обтиралось грязными рукавами рубахи. Иные даже вовсе не обтирались, а просто отряхали руки отъ воды, лицо-же оставляли сохнуть. Ни разговоровъ, ни шутокъ не было. Всѣ были уставши послѣ рабочаго дня и было не до разговоровъ. Помывшись, кое-кто изъ запасливыхъ расчесывалъ волосы гребешкомъ, висѣвшимъ вмѣстѣ съ ключомъ отъ сундука на опояскѣ. У нихъ просили гребешки, но давали они рѣдко. Умывшись, рабочіе, однако, въ застольную сразу не шли, а поднявшись на берегъ, присаживались на бревна и на камни и скручивали папироски или закуривали трубки. Некурящіе просто стояли на берегу, почесывались, зѣвали и смотрѣли на заходящее августовское солнце, краснымъ раскаленнымъ шаромъ спускавшееся за рѣкой за деревья.

Выходили изъ воротъ завода и женщины, но онѣ стали выходить позднѣе мужчинъ. Женщины были на кирпичномъ заводѣ только порядовщицами, то-есть онѣ формовали кирпичъ, были на задѣльной платѣ, на своихъ харчахъ, и бросали работу не сейчасъ послѣ звонка, а додѣлавъ извѣстное количество сырого кирпича «до ровнаго счета», какъ онѣ выражались. Большинство изъ нихъ были также босыя, съ приподнятыми юбками полинявшихъ ситцевыхъ платьевъ, складкой завязанныхъ у таліи. Женщины также стали опускаться къ рѣкѣ на плотъ мыться. Тутъ уже мыла виднѣлось почти у всѣхъ. Нѣкоторыя выходили на беретъ съ обувью въ рукахъ, мыли на плоту лицо и руки, отмывали отъ ногъ глину и тутъ-же обувались. У многихъ были и полотенца, перекинутыя черезъ шею, но не имѣвшія таковыхъ обтирались головными платками. Тутъ были и пожилыя женщины, и молодыя. Были и дѣвушки. Женщины, не взирая на усталость, тараторили.

— Восьмидесятую тысячу кирпичей сегодня окончила, — сказала Клавдія, красивая молодая дѣвушка, смуглая, загорѣлая, съ здоровымъ румянцемъ на щекахъ, черноглазая и чернобровая, съ кокетливо выбившеюся прядью темныхъ волосъ на лбу изъ-подъ шелковаго съ разводами платка. — Завтра не выйду на работу, — объявила она товаркамъ и принялась утираться полотенцемъ съ вышитыми на концахъ красной бумагой пѣтухами.