Тредиаковский нахмурил брови при упоминании о Волынском.
Сеня с большим вниманием выслушал его и обещал все передать Кочкареву.
Потом они сговорились об условиях, и Сеня на другой же день утром обещал переехать к ним.
Он действительно переехал к ним на другой день утром.
Настя равнодушно попрощалась с ним, а Марья Ивановна наказала не забывать их и заходить.
Оставшись одиноким, предоставленный самому себе при достижении заветной цели, Сеня сперва растерялся…
Но уверенность в своих силах, молодое увлечение делом победили его растерянность, и он решил энергично добиваться успеха.
Прошло несколько дней, и Павел Астафьев получил от своего отца письмо.
Отец писал, что к нему тоже заявился Брант с отрядом для взыскания подушных. Заплатить, конечно, ни у него, ни у крестьян нечем было, но Брант все же никакого насилия не употребил, а сделал и того хуже. В Саратов, неизвестно почему, прислали еще два армейских полка, и так как в городе квартир для них не хватает, а содержать их, говорит Брант, не на что, ибо подушных он собрать не мог, а подушные деньги идут именно на кормление и прочее содержание войск, то он и решил прислать на постой в Астафьевку две роты на крестьянские хлеба. Квартирьеры уже приехали, и по деревне пошел вой. Что дальше будет, одному Богу известно
А посему он, Астафьев, решил немедля, продав, сколь возможно, хотя бы и с убытком, хлеб, ехать в столицу искать заступы хоть у самой всемилостивейшей императрицы, а сыну наказывает подыскать достойное помещение. У старика Кузовина было еще хуже. Он всякими поносными словами ругал Бранта и чуть не застрелил его из фальконета. Брант хотел его арестовать, но старый стольник успел бежать в Астафьевку и скрывается теперь там, а Брант думает, что он поехал в Саратов либо в Астрахань, где и приказал его ловить. Кузовин тоже решил ехать в столицу искать правосудия у государыни и твердит одно, что императрица дочь царя Иоанна, при коем он состоял стольником, и в обиду его не даст.
К сему старик Астафьев прибавлял удивительное известие. Старик Кузовин вечно прибеднялся, а как дело дошло до края, бежал и привез с собою целый бочонок золота.
«Всю, говорит, казну растрясу, а правды добьюсь».
С этим письмом Астафьев поскакал к Артемию Никитичу.
— Слава Богу! — сказал Кочкарев, прочитав письмо. — Хоть целы.
Обсудив положение, Артемий Никитич предложил Павлуше вовсе не искать для стариков помещения, а привезти их к нему. Действительно, дом, нанятый Кочкаревым, был очень вместителен и даже велик для него.
