Тайна поповского сына | страница 29
— Ну, вот, — заговорила она, запыхавшись, — теперь все, теперь можно идти. А там уж, что осталось, Господь с ним.
Сеня ничего не ответил. Но чувство мучительного стыда, обиды за свою бедность и еще новое, до сих пор неведомое тяжелое чувство охватило его, когда он подходил к усадьбе.
Чтобы войти в ворота, надо было обогнуть сад. А около сада, на берегу, на своем любимом месте сидела Настенька и рядом с ней блестящий гвардеец.
Сеня готов был провалиться сквозь землю.
И действительно, их странная процессия невольно вызывала обидный смех, соединенный с жалостью: визжащие и разбегающиеся во все стороны поросята и громко хрюкающая свинья, и эта женская смешная фигура, бросающаяся за ними и вправо и влево, размахивая хворостиной, с криком:
— Ну, родненькие, ну, беленькие!..
И длинная худая фигура Сени, в разорванном во время борьбы кафтане, в неуклюжих сапогах, с тяжелой, самодельной тележкой.
Низко опустил свое пылающее лицо поповский сын и свернул к саду, не смотря в ту сторону, где сидела Настенька.
Они были довольно далеко от него. И он не знал, послышался ли ему веселый насмешливый смех или это было на самом деле.
VI
АРТЕМЬЕВКА В ОГНЕ
Марья Ивановна страшно встревожилась, когда Сеня передал ей то, что происходит в Артемьевке.
Она уже знала о прибытии воинской команды, но надеялась на мужа, что он как-нибудь поможет, что-нибудь сделает. Но теперь из слов Сени она поняла, что каждую минуту могут быть беда и кровопролитие.
Сеня был слишком взволнован только что пережитым, чтобы спокойно исполнить, никого не тревожа, данное ему Артемием Никитичем поручение. Он сам ждал беды и был полон тревоги.
— Господи! Господи! — восклицала Марья Ивановна. — Горе-то какое! Бедные, бедные!..
И ее добрые, светлые глаза наполнились слезами.
— Настеньке поди скажи, Настеньке, пусть приготовится, — продолжала Марья Ивановна. — Не дай Бог, если будет как в Богучаровке. Пожар, пальба… О, Господи, помоги… Всю ведь деревню дотла тогда выжгли. Дотла, — с отчаяньем проговорила она, — сколько людей перебили, остальных, как зверей, в лес загнали…
— Милостив Бог, — проговорил Сеня, — не волнуйтесь так. Не допустит этого Артемий Никитич. Чего же загодя пугаться?
Марья Ивановна покачала головой.
— А он сам еще, не дай Бог, вмешается, что тогда… убьют, в острог отправят…
Взволнованные разговором, Марья Ивановна и Сеня и не заметили, как на веранду тихо вошли из сада Настя и Павлуша.
Уже несколько минут они стояли на верхней ступеньке.