Въ поѣздѣ я перечитывалъ свою лекціи. Я задумалъ читать объ Александрѣ Кьелландѣ.
Спутники мои, — нѣсколько возвращавшихся изъ Христіаніи веселыхъ крестьянъ, — поочередно выпивали изъ одной и той же бутылки; предложили и мнѣ глотокъ, но я отказался, поблагодаривъ. Позже они, какъ и всѣ подвыпившіе и благодушные, пробовали свести знакомство покороче, но я уклонился. Въ концѣ-концовъ, изъ всего моего поведенія, изъ моихъ замѣчаній, они заключили, что я ученый, что голова у меня набита всякой всячиной, и оставили меня въ покоѣ.
Въ Драмменѣ я вышелъ изъ вагона и положилъ саквояжъ на скамью. Въ городъ я рѣшилъ отправиться не сейчасъ, надо было немножко одуматься. Саквояжъ совсѣмъ не былъ мнѣ нуженъ, я взялъ его съ собой только потому, что слыхалъ, что съ вещами легче устроиться и выбраться изъ гостиницы. Этотъ жалкій саквояжъ изъ ковровой матеріи былъ такъ истрепанъ, что совсѣмъ не подходилъ къ путешествующему литератору; ну, а костюмъ на мнѣ былъ гораздо приличнѣе: темносиняя пара. Комиссіонеръ изъ отеля, съ надписью на фуражкѣ, подошелъ ко мнѣ и хотѣлъ взять саквояжъ. Я не позволилъ. Я заявляю — я не рѣшилъ еще ѣхать въ отель, я хочу только побывать кой-у кого изъ редакторовъ въ городѣ, я собираюсь прочесть лекцію по литературѣ.
Ну что же, отель, все-таки, вѣдь, мнѣ нуженъ, долженъ же я гдѣ-нибудь остановиться?
Его отель, — объ этомъ и говорить нечего, — лучшій. Электрическіе звонки, ванна, читальня. «Совсѣмъ недалеко отсюда, вотъ по этой улицѣ, и сейчасъ же налѣво».
Онъ схватилъ мой саквояжъ.
Я остановилъ его.
Развѣ я самъ хочу нести багажъ въ отель?
Да, конечно. Случайно мнѣ нужно какъ-разъ въ ту же сторону, я могу донести багажъ на мизинцѣ.
Тогда онъ взглянулъ на меня и сразу сообразилъ, что я такъ-себѣ, не изъ «господъ». Онъ направился обратно къ поѣзду; онъ высматривалъ теперь кого-нибудь другого, но никого не было; онъ снова обратился ко мнѣ. Онъ даже привралъ, что явился сюда спеціально за мной.
Ну, конечно, это мѣняетъ дѣло. Само собой, онъ посланъ комитетомъ, до котораго дошло извѣстіе о моемъ пріѣздѣ, навѣрно отъ союза рабочихъ.
Очевидно, въ Драмменѣ — напряженная духовная жизнь, большая нужда въ хорошихъ лекціяхъ, весь городъ въ лихорадочномъ возбужденіи. Повидимому, Драмменъ въ этомъ отношеніи выше Христіаніи.
— Разумѣется, вы понесете мой багажъ, — сказалъ я ему. — Да, у васъ въ отелѣ подаютъ, конечно, вино, вино къ столу?
— Вино? Лучшихъ марокъ!
— Отлично, можете итти. Я за вами. Сдѣлаю только нѣсколько визитовъ до редакціямъ.
