Листва пожелтѣла, картофельная трава высоко раскинулась и была въ цвѣту, охотничья пора опять наступила. Я стрѣлялъ куропатокъ, тетеревовъ и зайцевъ. Въ одинъ прекрасный день я застрѣлилъ орла. Безмолвное, высокое небо, прохладныя ночи, ясные гулы и милые звуки въ лѣсахъ и поляхъ. Широкій и мирный покоился міръ…
— Я больше ничего не слышалъ отъ господина Мака относительно двухъ гагарокъ, которыхъ я подстрѣлилъ, — сказалъ я доктору.
— Этимъ вы обязаны Эдвардѣ, - отвѣчалъ онъ. — Это я навѣрное знаю, я слышалъ, она воспротивилась этому…
«Я не обязанъ ей», подумалъ я.
Бабье лѣто, бабье лѣто! Тропинки лежатъ точно полосы среди увядающаго лѣса. Каждый день появляется новая звѣзда. Мѣсяцъ мерцаетъ какъ тѣнь, золотая тѣнь, погруженная въ серебро…
— Богъ съ тобой, Ева, ты замужемъ?
— Развѣ ты этого не зналъ?
— Нѣтъ, я этого не зналъ.
Она молча сжала мнѣ руку.
— Богъ съ тобой, дитя, что намъ теперь дѣлать?
— Что хочешь. Можетъ-быть, ты еще не уѣдешь; я буду счастлива, пока ты здѣсь.
— Нѣтъ, Ева!
— Нѣтъ, да, да! Ну, хоть пока ты здѣсь.
У нея безпомощный видъ, и она все время сжимаетъ мою руку.
— Нѣтъ, Ева, уходи! Никогда больше!
И ночи проходятъ и дни наступаютъ; уже третій день со времени того разговора. Ева идетъ съ ношей черезъ дорогу. И сколько дровъ переноситъ этотъ ребенокъ за лѣто изъ лѣсу!
— Оставь свою ношу, Ева, и дай мнѣ посмотрѣть такіе ли у тебя голубые глаза?
Глаза у нея были красные.
— Нѣтъ, улыбнись мнѣ опять, Ева. Я не могу дольше противостоять тебѣ, я твой, я твой…
Вечеръ. Ева поетъ; я слышу ея пѣніе, и теплота разливается у меня по тѣлу.
— Ты поешь сегодня, Ева?
— Да, мнѣ весело.
И такъ какъ она меньше меня ростомъ, она подпрыгиваетъ, чтобъ обнять меня за шею.
— Но, Ева, ты поцарапала свои руки? Боже мой, зачѣмъ ты ихъ исцарапала?
— Это пустяки.
Ея лицо удивительно сіяетъ.
— Ева, ты говорила съ господиномъ Макомъ?
— Да, одинъ разъ.
— Что ты сказала и что онъ сказалъ?
— Онъ ужасно жестокъ съ нами, онъ заставляетъ моего мужа день и ночь работать въ амбарѣ и меня тоже онъ приставляетъ къ всевозможнымъ работамъ.
— Зачѣмъ онъ это дѣлаетъ'?
Ева уставилась въ землю.
— Почему онъ это дѣлаетъ, Ева?
— Потому, что я тебя люблю.
Но откуда онъ это можетъ знать?
— Я ему это сказала.
Пауза.
— Дай Богъ, чтобы онъ не былъ жестокъ съ тобою, Ева!
