Эмерсонъ, осуждающій все дурное и легкомысленное и воодушевляющійся только добрымъ и прекраснымъ, занимался литературой въ Америкѣ — странѣ глубоко безнравственной, гдѣ вездѣ, кромѣ Бостона, готовы выбросить за окно всякую библейскую добродѣтель. Эмерсонъ въ нравственномъ отношеніи сильно напоминаетъ англичанина Джона Рёскина, хотя въ эстетическомъ отношеніи послѣдній стоитъ гораздо выше его. Подобно Рёскину Эмерсонъ строитъ критику на нравственномъ основаніи, онъ разсуждаетъ съ точки зрѣнія общепринятой морали, онъ доказываетъ съ Платономъ въ рукахъ и осуждаетъ съ библіей въ сердцѣ. Его журнальныя статьи являются честнѣйшей и чистѣйшей защитой божественной эстетики. Онъ критикъ и пасторъ, и пасторъ въ критикѣ. Онъ не рѣшается сказать, что Гете… Но я лучше приведу выдержку изъ его сочиненія, такъ какъ для критика очень характерно то, чего не рѣшается сказать Эмерсонъ о Гётѣ: «Я не рѣшусь сказать, что Гёте достигъ той высшей ступени, съ которой говоритъ намъ геній. Онъ не поклоняется высшему единству, онъ, какъ крѣпость, недоступенъ для морали. Въ поэзіи бываютъ болѣе благородные мотивы, чѣмъ тѣ, которые онъ воспѣваетъ. Есть писатели съ меньшимъ талантомъ, но ихъ мотивы чище, и они больше захватываютъ душу. Гёте никогда не будетъ дорогъ людямъ. Онъ не признаетъ чистой истины ради истины, онъ признаетъ ее только ради культурности и образованія, къ которымъ она ведетъ. Его цѣль заключается ни больше ни меньше какъ въ завоеваніи всей универсальной природы, универсальной истины (On Goethe, а lecture, стр. 19).
Какая безнравственностъ! Какое преступленіе! И Эмерсонъ говоритъ это отнюдь не въ шутку. Полное отсутствіе насмѣшки въ душѣ этого человѣка является самой „чистой истиной“, которая только мнѣ извѣстна.
Если кто-нибудь поинтересуется познакомиться съ его критикой Шекспира, то пусть прочтетъ Represantative men отъ стр. 115.
Онъ начинаетъ съ того, что Шекспиръ „величайшій драматургъ въ свѣтѣ“, „Духъ Шекспира — это горизонтъ, за которымъ мы ничего не видимъ“, „его творенія снизошли къ нему съ небесъ“, „онъ писалъ аріи ко всякой современной музыкѣ“, „употребляемыя имъ средства такъ же изумительны какъ преслѣдуемыя имъ цѣли“, „ему нѣтъ равнаго по продуктивной силѣ и творческимъ способностямъ“. Наша литература, философія, мышленіе „шекспиризируются“. Панегирикъ Тэна о Шекепирѣ — не болѣе какъ критика въ сравнѣніи съ отзывомъ Эмерсона! Затѣмъ Эмерсонъ доказываетъ, основываясь на словахъ одного англійскаго писателя
