Степан с любопытством походил по ухоженным улицам. Высокие дома, в них первые этажи – магазины. Последние годы Степан видел только разрушенные города – этот чистый, ухоженный город был для него диковинкой.
На одной улице он увидел небольшую русскую церковь.
Вошел. При входе внутри увидел мраморные доски, украшенные цветами. Надписи по-русски: «Добровольческой армии Деникина», «От героев корпуса Махно». Молельный зал на втором этаже. Золотой иконостас, иконы, как в нашей сельской церкви.
У входа за конторкой служка в черной монашеской рясе торгует свечами, иконками, крестиками.
Подошел в нему, познакомился, представился беженцем из немецкого плена, сказал, что недавно прибыл из Германии. Попросил рассказать о местной жизни, как живут эмигранты.
Служка охотно стал рассказывать:
– Эмигрантов здесь две волны, одна после революции 1917 года, вторая после этой войны, в ней, в основном, немцы, которые скрываются от расправы за свои преступления. Живут эмигранты своими поселениями. Бывшие белые офицеры с нацистами не общаются.
– А вы из какой волны? – поинтересовался Степан.
– Я Андрей Николаевич Вавилов, волжанин, из первой, сын офицера-эмигранта, приехал сюда с отцом. Он здесь умер. России не помню, мальчишкой увез отец, матушка умерла еще в России, наша волна вымирает. Я пошел в монахи, тружусь при церкви. Вот, кстати, поднимается по лестнице один из могикан, его сиятельство граф Муравьев Дмитрий Сергеевич. Ваше сиятельство, вот офицер Советской армии, бежал из немецкого плена.
Граф внимательно посмотрел на Добрынина, коротко молвил:
– Любопытно. Отойдем в сторонку, поговорим.
Степан что-то наплел о своем побеге из плена.
Граф подвел итог:
– Значит, вы советский офицер и мы враги?
– Мы союзники, в нашей армии служат многие бывшие белые офицеры и генералы. Они защищают Россию.
– Какую Россию – советскую?
– Нет, Россию православную, христианскую.
Граф похмыкал:
– Ну, ну!
– У нас даже начальник Генерального штаба маршал Шапошников – бывший царский офицер.
– Маршальским званием переманили…
– Нет, он до этого звания прослужил в частях Красной армии.
– Что намерены предпринять, как жить? Капиталов, наверное, не навоевали.
– Это точно. Я – старший лейтенант. Не знаю, как существовать. Может быть, что-то посоветуете?
– Советы мои – пустой разговор, вам нужна конкретная помощь. Работу здесь найти трудно. На рисовые плантации не нанимайтесь, хроническая лихорадка и быстрый конец. Надо устраиваться в городе. Какие документы имеете?
