На землях Руси Киевской наши укроведы русского народа вообще не заметили, стерев его имя «окраинным» эрзац-термином. Ими ничего не сказано о знании Хмельницким, самим папой, да и польской элитой того, что на Украине жили русские. Например, епископ Рима возрадовался унии, этому коварному иезуитскому делу подчинения православных. Он приказал в 1596 г. выбить памятную медаль «На присоединение Русских (Ruthenis receptis)» . Задолго до хмельниччины Л. Древинский, волынский депутат Сейма в 1620 г. заявил польскому королю: «…великие притеснения терпит древний русский народ ». Оценки народа, разделённого судьбой, впечатляют. Жители Руси Верхневолжской – это замызганные, пьяные, ленивые, безвольные недочеловеки. Правят ими сволочи, нравственные уроды с их кремлёвской тупостью: умственно ограниченный Алексей Михайлович, уставшая от безделья Боярская дума, необъятные боярско-дьяческие хари и морды. Запорожские же казаки, украинцы – это рыцари, сверхчеловеки с благородными помыслами, жертвующие всем ради добродетели. Их вёл гений, лев, украинский Кромвель, талантливейший дипломат, великолепный полководец, ученик блестящих иезуитов (они постоянно прославляются), знаток латыни. Окружали Богдана почти конгениальные ему полковники.
Неудивительно, что великому Богдану удалось «воссоздать и радикально обновить украинскую государственность». Он пользовался тупостью русских, не уставая пинать «в зад Боярскую думу». Московские недотёпы, не разгадавшие хитроумный план гетмана, пошли на заключение с ним антипольского соглашения, созвав, наконец Земский собор и мобилизовав войско, пролившее кровь за тех, кто изначально был себе на уме.
Авторы подводят читателя к этому клеветническому выводу о Киевско-Запорожской и Московской Руси. Целят они, конечно, в сегодняшний Русский мир, препятствуя его воссоединению.
Лгут Андреевы. Хмельницкий ненавидел иезуитов, этих душителей православия. На протяжении долгих лет он просил Москву не о договоре, а о подданстве, понимая, что части единого тела не могут выставлять друг другу кондиции. Он не был двуличен, как это изображается, и, зная «единую Русь», ни к какой самостийности не стремился. Конечно, это был человек своего века, принадлежавший к несколько ополяченной запорожской старшине. После временных замирений в войне с Польшей он усмирял крестьян Малой Руси, бежавших затем на Слободскую Украину Московского царства. Однако не умел терпеть на своей земле инородную власть.
