Аня достала сигарету, посмотрела на Корсакова и сказала с упреком:
— Мог бы и сам сообразить поухаживать за мной.
Увидев, что Корсаков не намерен поднести зажигалку, потянулась сама, еще раз подчеркивая свою привлекательность. Казалось, она не замечает откровенного равнодушия Корсакова.
— Ну, так, куда ты едешь? — повторила она с интонацией милиционера «все равно ответишь».
Корсаков промолчал, сдерживая злость, и Аня вздохнула:
— Ладно, черт с тобой. Я тебе навязываться не хочу. Не для того пришла.
— А для чего?
— Сейчас расскажу.
— Валяй.
Аня недовольно глянула на него. Ей явно не нравилось то, что происходило, но, видимо, она тоже сдерживала себя.
— Игорь, у тебя появились какие-то дела с Житниковым, поэтому, собственно, я и пришла. — Аня замолчала.
Молчал и Корсаков.
— Ты понял меня? — первой не выдержала Аня.
— Что тут понимать? Ты сама пыталась нас свести и сейчас хочешь меня удивить этим знанием?
— Нет, не этим. — Она села прямо, положив руки на колени. — Игорь, наши с тобой отношения — в прошлом, и я не собираюсь тебе что-то объяснять, тем более быть просительницей. Смени тон.
— Не хами. Ты пришла ко мне, чтобы учить меня хорошим манерам?
— Да нет, не в этом дело. — Аня Дымшиц явно была в замешательстве. — Угости меня кофе, что ли.
Корсаков откровенно глянул на часы, и Аня обиделась:
— Бабу ждешь?
Один-ноль, улыбнулся Игорь в душе и промолчал, усиливая эффект.
— А хочешь, я тебя кофе угощу? — улыбнулся он.
— Корсаков, все-таки ты — в числе самых вежливых джентльменов России, — отыгралась Аня.
На кухне еще попыталась, будто случайно прикоснуться к Игорю всем телом и спереди, и сзади, потом села за стол, и завела разговор о современных мужиках, которые…
В общем, песня всех времен и народов, и песня нескончаемая…
Потом встала из-за стола, подошла к раковине и стала мыть посуду. Точнее, не мыть, а усиленно создавать видимость, а еще больше — слышимость.
Пальцем поманила Корсакова к себе, а когда он, злясь на себя, приблизился, зашептала, щекоча ухо прикосновением губ:
— Житников влез в какую-то жуткую историю. Уже несколько недель весь наш Центр на каком-то осадном положении. На работу выходят человека четыре, не больше. Со всеми остальными он встречается, как в фильме о шпионах. Назначает встречи в кафе, на бульваре, в магазине, представляешь?
Всем лицом и телом она выражала крайнюю обеспокоенность.
— Ну, а я тут при чем? — удивился Игорь.
— Понятия не имею. Знаю только, что у Житникова проблемы. Серьезные проблемы. Ты ведь был знаком с Милкой Гордеевой?
