Рабельник вышел из кухни, но в коридоре остановился, попросил:
— Сережа, дай чистый телефон.
Набрав номер, проговорил:
— Игорь Викторович? Здравствуйте! Моя фамилия Рабельник. Мы с вами совсем недавно виделись по скорбному поводу. Ах, вспомнили. Ну, порадовали старика… Да, нет, не кокетничаю, что вы… Есть необходимость повидаться. Когда вы?… Ах, сами собирались! Когда будете? Ну, отлично, отлично! Тогда — до встречи!
2010, июнь, Москва
КОРСАКОВ
Звонок Рабельника, конечно, удивил Корсакова, но на планы не повлиял: он и так собирался к нему ехать.
Игорь неспешно собирал дорожную сумку, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла Аня Дымшиц. «Ее как раз не хватало!» — подумал Корсаков с досадой.
— Привет.
Аня сияла улыбкой. Вообще, надо признать, она всегда была жизнелюбива и все неприятности воспринимала как случайности, которые проходят быстрее, если о них не думать. Правда, так же она воспринимала и людей, которые ей надоедали, а надоесть ей было несложно, и от самого человека это не зависело. Кто и когда ей надоел — Аня решала сама. Из-за чего они и расстались, из-за чего и остались у Корсакова неприятные воспоминания. Он и ответил без лицемерия, неприветливо:
— Привет. Зачем пришла?
С Ани, как с гуся вода: улыбка осталась все такой же радостной, а телом подалась вперед, будто идя грудью на таран.
— Ой, ну, Корсаков, ты хоть пройти пригласи.
— Проходи, — вынужден был согласиться Игорь и отступил поспешно, освобождая ей дорогу. Не хотел соприкасаться и не скрывал этого. Просто не хватило духу закрыть дверь перед ее носом.
Аня это поняла, скорее почувствовала — и обиду не стала скрывать:
— Спасибо, ты очень любезен.
— Я достаточно любезен. Просто ты не вовремя, — ответил Корсаков и разозлился: будто оправдывается перед ней.
— Куда собираешься?
В давние времена его бесила эта ее бездумная манера расспрашивать обо всем, не интересуясь ничем. «Тебе ведь пофигу, как у нее дела», — укорил он однажды Аню, расцеловавшуюся на прощание с приятельницей. «Мне? Конечно», — согласилась Аня, — «А ей приятно на весь день». «И для тебя это важно?» — продолжил Корсаков и получил совет не быть занудой.
— На море я собираюсь, — ответил он нарочито грубо и снова подумал, что Аня невольно управляет им, заставляя играть по своим правилам.
Он сел в кресло, закурил и Аня тут же плюхнулась на диван. Села так, что юбка, и так не слишком длинная, открыла ногу почти до талии. Красивая нога, между прочим. И вторая нога не хуже. Это Корсаков помнил. И вообще, Аня, конечно, женщина мечты.
