— Дует горазд. Тепло сберегаю. Кто ж мне, бедной сироте, дров-то припасет. На своем горбу волочу из лесу...
О пропавшем сыне Захариха ничего не знала. ' Ушел будто бы в школу и не вернулся. Вторую неделю в бегах, а где — ищи ветра в поле.
— И ничего накануне не говорил? — спросила я. —
Не намекал?
— Ни словечушка. Как будто и не матерь я ему, прохвосту постылому.
Захариха сложила сильные руки на заскорузлом переднике. Моргала тяжелыми веками, всхлипывала без слез. И мне не было ее жаль.
Надя спросила:
- А не к родственникам он уехал?
Какие родственники? — возразила Захариха. — Нет у меня никого. Одна на свете, как перст. Деньги, змей, уволок. Тридцатку...
Наплевать на вашу тридцатку!—ляпнула Люська.
Захариха рассердилась:
— Ясное дело, тебе наплевать. Твой тятька каждый месяц жалованье огребает, а мои доходы какие? Почитай что мирским подаянием живу. Может, я эту копейку кровью сколотила. Ишь ты — «наплевать»!
— Надо Леньку искать,— сказал Вовка Баранов, предварительно пнув Люську под ребра.
—: Ищи,— недобро усмехнулась Захариха. — Найдешь — спасибо скажу. Я ему ребра-то сковородником пересчитаю! Бес не нашего болота! Анчихристово отродье-Динка распахнула дверь:
Пошли, ребята! Нечего нам тут делать.
На улице Люська сказала:
Подождите меня.
Она опять пробралась к окну. Слушала. Долго мы ждали ее у калитки.
Отряхивая варежками с валенок снег, Люська сказала:
Он опять там!
Кто? — не поняла Надя.
Кто, кто! Тот, которого Захариха спрятала.
Да, ребята, а зачем бы ей гостя прятать?
— А если это дролечка? Неудобно ж.
Тю, балда! У Захарихи — дролечка!
Так кто ж это?
Бандит какой-нибудь.
Вот ты и есть балда. Будут тут прятаться бандиты!
Тише!—прикрикнул Вовка Баранов. — Раскаркались на всю улицу. Это дело серьезное. А где ж все-таки он прятался?
На печке,— сказала я.
Шиш,— возразила Люська. — Я нарочно так встала, чтоб видно было. На печке пусто.
Тогда, в подполье. Где ж еще?
А зачем?
В том-то и дело: зачем? — Вовка почесал в затылке.— Давайте заявим в милицию, что Захариха кого-то прячет.
А ты видел? Чем докажешь?
Так ведь все ж слышали!
Мало слышать, надо видеть.
Чижов тебе заявит! Нет уж. Я к Чижову ни ногой,— испугалась Надя.
Никому не хотелось идти в милицию. Даже храбрячка Люська не изъявила такого желания.
— Давайте покараулим маленько,— предложил Вовка, кивнув на притихшую под заснеженной крышей Захарихину развалюшку. — Может быть, он выйдет
Динка отказалась сразу?
Я в ботах. ноги озябнут.
Иди домой,— согласился Вовка. — А мы посторожим. Так?
