Ему показалось, что она и не рада вовсе. Все этот свет странный виноват. Он и не освещает даже. Только круг перебегает по столу, и лица в этом круге вдруг застывают, как на старой фотографии. "Какие красивые дети! - подумалось ему. - Здесь хоть птицей летай, хоть черепахой ползай ты в своем праве. Отчего бы это?" Роберт искал в памяти благодарственную молитву, но память молчала.
- Ну спасибо, батя, - сказал он.
- А батьки в лесу ходят, - не поняла Ариша.
В щели корябался ветерок, лампа метала клочья света.
- Господь услышал мои молитвы, - выговорил Роберт.
- Ну ты даешь! - засмеялась Ариша. Они сидели на лавке, занавеска просвечивала, дети работали ложками, а Ариша шепотом рассказывала.
- В прошлый понедельник все и началось. Ну обход, как обычно, а потом из наших вызвали на профилактику пятерых. А Аленка Рыбченкова, - Ариша шептала теперь в самое ухо, - с вечера еще чумная какая-то сделалась. С Алешкой и Гришкой по углам шепталась. Вика за ней хвостом, ну мы ничего... Флирт там, думали, ладно, много у них радости, что ли... Ну Рыбченкову вызвали и еще, значит, четверых девчонок. А на нее, на Рыбченкову Алену, комиссию из Центра пригласили специальную. Она же трехгрудая у нас, одна на все Спайсы. А девка в дверях уперлась, коленки и локти в стороны и орет: "Не пойду!" Психиатр прибежал. Думали, стесняется девчонка комиссии. Но нет, стеснение тут ни при чем, напротив. "Я, говорит, уродом трехгрудым родилась, уродом помру. И замуж уродом выйду". Стали вразумлять, согласно методике: кто, мол, тебя такую возьмет? А она: "Найдутся!" Тут Гришка Качалава выворачивается: очень, мол, говорит, я не прочь. Да еще этот "Человек будущего" тоже вылезает: "Могу, говорит, жениться свободно. Я хочу свой собственный генотип воспроизвести".
Ну и эти, дураки старшие, малышей взбунтовали. Те обезьянничают, орут: "Генотип, генотип!" Все свое увечье обнаруживают и все про конституцию кричат.
- Какую еще конституцию?
- Есть, вообрази, в конституции нашей пункт - право на аномалию, на уродство там записано. Предусмотрели мудрецы. Никто этих прав, конечно, никогда не качал, чтобы горбатым быть или на одной ноге скакать, а нашим понадобилось вдруг. Ну сорвали они профилактический осмотр, мы всех растащили по дортуарам. Директору выговор, главврач там теперь на волоске висит. А нас просили утихомирить детей до официального решения. Они могли, конечно, утихомирить их лекарствами, но вот не стали.
