— А я тревожусь, — говорит Нэн. — Тревожусь, потому что ты с головой уходишь в эти проекты, и конца им не видно. Ты совсем не думаешь ни о том, сколько времени на них ухлопаешь, ни о…
— Говори уж, что собиралась сказать, — взвивается Альма. — И огорчаешься ты вовсе не из-за моего проекта.
— Не заканчивай за меня моих мыслей. Ты себя в гроб загонишь этими интервью — точно так же было с диссертацией. Меня не волнует, какого рода феминистским марксизмом тебя напичкали в Беркли, но ты ведешь себя безрассудно. Скажи честно: как по-твоему, имеет этот твой исторический проект какой-то смысл?
Альма смигивает, но парирует:
— Во-первых, это ты скажи, ты о проекте ведешь речь или о Роне? По-видимому, они для тебя слились воедино?
— Нет, это для тебя они слились воедино, — не остается в долгу Нэн.
— Пока тебя не было дома, звонила Роза, — сообщает Рон.
— Слышать ее не хочу, — говорит Альма.
— Махнула на нее рукой?
Альма скидывает рюкзак.
— Послушай, я не обязалась расшифровывать каждую дурацкую запись. И не обязалась являться по первому требованию в любое время. Но это вовсе не означает, что я махнула на нее рукой!
— Добро пожаловать домой, — говорит Рон. — Рад, что ты хорошо провела уик-энд.
Альма поворачивается к нему спиной. Выдвигает один из картотечных ящиков, начинает разбирать пачку принесенных машинисткой распечаток.
Рон поднимает упавший листок.
— Она спрашивала про меня?
— Вроде того.
— Что она сказала?
— Не знаю. Ничего особенного. Я что могу запомнить наши разговоры слово в слово?
— Ты ведь, насколько я понимаю, специалист по устной истории, — указывает он.
— Что ты от меня хочешь, это моя мать. Кто слушает, что говорят матери? — Альма откидывает упавшие на глаза волосы. — Я заведу кондиционер. В такую жарищу невозможно работать.
— Мне не нужны благодеяния за ее счет, — буркает Рон.
— Кто сказал, что кондиционер для тебя? — Альма надулась и переходит в наступление. — Меня беспокоит Флаш. Посмотри на него. Он извелся. На его глаза посмотри. — Она швыряет одну из папок Эйлин Микер на пол. — Какой ты делаешь вывод из этого?
— Я кое-что из нее послушал, — говорит Рон.
— Я вот что думаю о Эйлин, — прерывает его Альма. — Она не возвратилась на ферму — вот где ключ к ее истории. Уже началась война. Депрессия преодолена; она поступает в Женскую службу[45]. Ну, так какой вывод ты делаешь? Ресурсы фермы истощены.
— Если хочешь знать мое мнение, — отвечает Рон, — она рассказывает, как ухаживать за привядшими папоротниками. Потом вспоминает ферму. Перестань давить на них. Ты все время на них давишь.
