— Сашк, это ты сожрал?! — Люда сообразила, что ребенок спрятался в ванной. — Ты почему меня все время не слушаешься? Ну-ка открой!
— Это кошка! — визгливо закричал Саша, не открывая. — Она спорола, а не я!
— Какая кошка?! Какая кошка?! Кошка все время с отцом в зале сидела!
— Да была она здесь, клянусь!
— Илю-уш! — закричала мужу через всю квартиру Люда. — Кошка все время с тобой была?
— Да! — закричал толстый Илюша.
— Врет этот папка, врун несчастный! — испугавшись затараторил через дверь Саша.
— Нель, я уже не знаю, что мне с ним делать, — повернулась Люда ко мне. — Завтра в школу вызывают! В учительницу мелом кинул!
— Потому что Швабра — дура! Ты сама, мамка, говорила! — с обиженным азартом закричал Саша.
— Я про нее говорила только, что не тронь сама знаешь че — вонять будет!
Когда Люда дала мне кофту, я вернулась в свою нелюдимую квартиру, где только радио что-то одиноко бормотало на кухне. Одиночество моего жилища успокаивало, делало меня свободной и эгоистичной. Моя квартира стала для меня цитаделью, убежищем, родным углом, и я не хотела бы в нее никого пускать. Никого. Я одна. Но также я хочу мужа, детей, счастливые будни и маленькие праздники. Мои мечты борются во мне с растущим эгоизмом старой девы. Любой человек, если у него рядом нет любви, становится эгоистом.
На следующее утро я шла по коридорам Института в кофте леопардовой расцветки и вдруг поняла, что не смогу появиться в ней в нашем отделе. Всем сразу станет понятно то, что должно быть понятно только Наилю. Но что же мне теперь делать, ведь я уже на работе и причем в этой кофте! Я шла по коридору, чувствуя ужасный дискомфорт, мне казалось, что все сотрудники из всех отделов показывают на меня пальцем со словами: «Смотрите, вот эта дура, которая может признаться в любви только с помощью леопардовой кофты».
Нет, я так не могу! Пускай даже ни у кого и нет таких мыслей, но сам факт того, что они возможны, убивает меня. Но что делать? Ехать домой, чтобы переодеться, уже поздно… Ларочка!
Воодушевленная найденным выходом, я поспешила в проектный отдел. Только что пришедшая Ларочка сидела, переобуваясь в туфли.
— Та кофта? — переспросила меня она. — Нет, еще не продала. — Она с энтузиазмом вскочила и достала из нижнего ящика своего рабочего стола пакет. — Нель, бери, это фирмá!
При виде совершенно безвкусной кофты, за которую предстояло отвалить двадцать рублей, у меня окончательно испортилось настроение. Но я не могла допустить того, чтобы весь отдел потешался надо мной, появись я в леопардовой кофте. Честь для меня значит многое. Кроме того, если весь отдел поймет, что я своей кофтой призываю Наиля к действию, то все сотрудники будут ждать своего действия от Наиля, в противном случае готовые обвинить его в робости и отсутствии духа. Чтобы избежать подобных негласных обвинений, Наиль, конечно, попытается что-то предпринять, но… Простите, но подачки и следствия обязательств я не принимаю. Боже, зачем я вообще затеяла эту «леопардовую» историю? Все из-за желания открыться Наилю…
