— Ты и на самом деле не видела, кто стрелял? — спросил я.
Всхлипы прекратились, Татьяна подняла на меня глаза, полные слез, и помотала головой.
— Но выстрел слышала близко?
— Да, у меня даже ухо заложило, — сообщила она подробность кротким голосом, так и призывающим к прощению.
— В розовых платьях вы были втроем?
— Да, Тамара, Света и я.
— А кто те двое, мужчина и женщина?
— Они приехали чуть позже и без приглашения, просто хотели поздравить его.
— И чем-то нарушили ваше торжество и ритуал посвящения тебя в фаворитки.
— Прости меня, — Татьяна опустила голову. — Я плохо себя вела. Я недостойна тебя.
О, эти фразы вместо великодушия вызвали во мне прилив негодования, и я еле сдерживал себя, чтобы не накричать.
— Я сюда пришел не для того, чтобы выяснять, кто из нас выглядит достойнее. Если бы не обстоятельства, ты и сейчас порхала бы бабочкой, коллекционируя комплименты, которые, в общем-то, нужны лишь для того, чтобы овладеть твоим телом.
— Между нами почти ничего не было! — заклинающе воскликнула она.
— О, как вы нравственно устойчивы, мадам! — с ехидством произнес я. — Если бы не выстрел, то прелюбодеяние совершилось бы. Что ж, воздадим хвалу убийце, предотвратившему один тяжкий грех другим, более тяжким.
На мой издевательский тон Татьяна покорно и умоляюще проговорила:
— Ты можешь ненавидеть меня и будешь прав, но прошу, посоветуй, что мне делать?
Она с мольбой смотрела на меня, как на последнюю надежду, но это не поубавило гнева в моем сердце.
— А мне что делать? — с горечью выпалил я. — Идти к ветеринару пилить рога, что ты наставила?
— Да, тебе сейчас труднее, нежели мне, — не возражала она дрогнувшим голосом и неуверенно продолжила: — А чтобы стало чуточку полегче, давай сделаем навстречу друг другу хотя бы по шагу. У меня нет никого, кроме тебя, и осознаешь это только в беде.
— Не представляю, как будет выглядеть шаг с твоей стороны, — с сарказмом продолжил я, — но интересно знать, что ты хочешь в первую очередь от меня?
— Прощения не жду, — с грустью проговорила она. — Но хотя бы избавь меня от клейма убийцы, найди, кто это сделал на самом деле.
— Но не ты ли сомневалась в моих способностях и всегда подчеркивала перед подругами, что из меня сыщик — как из твоей бабушки балерина.
— Прости, но я говорила шутя.
— Ну что ж, шутя говорила, шутя любила, шутя жила, вот и дошутилась.
— Позаботься хотя бы о сыне и не говори ему пока, где я нахожусь.
— Лгать не буду, — отрезал я. — А сына не брошу. Не в пример некоторым, на ужимки и комплименты противоположного пола не покупаюсь.
