Несколько разочарованный, Лева двинулся дальше, сняв шляпу и завертев ее в руках. Дурная привычка. Руки постоянно должны быть чем-то заняты, в пустых ладонях ощущался какой-то зуд, и тогда он брал, что под руку подвернется. Так называемый итшийский синдром, кожная болезнь, штука не заразная, но и приятного мало. Марк, в клубе которого Лева считался завсегдатаем, вызнав эту его особенность, но не зная о причинах, ухмыляясь, прятал от него всякую мелочевку, начиная с ложек-вилок и заканчивая тарелками-солонками. Разок не углядев (это когда Лева выронил вазочку с крекетами и все, естественно, просыпал), в сердцах посоветовал купить четки, идеально, по его мнению, успокаивающие нервы. За крекеты тогда пришлось расплачиваться. Хорошо, деньги были, потому как часом ранее он продал тому же Марку разделочный нож из тигийской стали — вещь в хозяйстве нужную — пусть и с треснувшей ручкой, но острый, как бритва.
А четки — это хорошо, он и сам подумывал о чем-то подобном. Только вот на что их покупать, если концы с концами никак не сходятся? И вряд ли сойдутся в обозримом будущем: Свалка лишь кормит (да и то не досыта), а на остальное денег как не было, так и нет. Мечты о волосяных биопроцессорах (поэтому и носил эту дурацкую шляпу, чтобы хоть как-то скрыть прогрессирующую плешь) и зубных протезах (половина своих повыпала там, на Итшае) так и оставались мечтами. Эх, жизнь…
Свернув еще раз, Лева дошел до первого перекрестка. Здесь было куда оживленней и многолюдней, чем у них на улице (одно слово — задворки). Отсюда уже начинал ходить монорельс и автотакси. А если свернуть еще дальше, на Парк-авеню, то оттуда можно было разглядеть искрящуюся сферу Делантик-сити и силовой стержень орбитального лифта. А уж если с Парк-авеню повернуть на Мейдан-стрит и подняться в навесной пентхауз к Марку в клуб, где у того еще был и приличный бар с рестораном этажом ниже, но, главное, последняя модель голографа с объемным реалистичным псевдоприсутствием, то с такой высоты уже проглядывали купола Южного порта и даже угадывались приемные мачты Аргунского космопорта и серебрящиеся черточки посадочных модулей. Правда, увидеть все это можно было лишь днем, когда Сун, местное светило, плясал осколками и брызгами света на всем металлическом, пробивая вездесущую дымку смога, что всегда сопутствовала каждому большому городу, население которого исчислялось миллионами.
Лева держал путь как раз на Мейдан-стрит, к Марку. Вечером тот через голограф крутил танцпрограмму, шоу-денс с участием профессиональных исполнителей бально-спортивных танцев, и Лева спешил к ее началу, заранее предвкушая
