. Марк, хозяин заведения, которому Лева приносил то да се, иногда оставлял ему местечко у барной стойки. Бывший боцман линейного крейсера, тоже космолетчик, снисходительно поглядывал на бывшего космомеханика. По большому счету, ни с кем близко в городе Лева так и не сошелся, хоть и прожил тут, на Западной окраине, уже с полгода. Он был одиноким человеком, крохотным винтиком в чудовищно-громадной махине гигантского мегаполиса.
Но он даже представить не мог, что ее величество Судьба уже пристально приглядывается к нему, оценивающе оглядывая его фигуру в потрепанной одежонке.
Ши-дарский игла-разведчик синхронизировал свое стаси-поле с физическими константами и мегаполем данного участка чужой вселенной и, протая в уже как материальное тело, мгновенно задействовал и перестроил внешние адаптеры на структурные основы окружающего его пространства. По корпусу тут же прошла легкая рябь — следствие гашения избыточного давления на чужую метрику. Пока шла физическая перестройка, мозг разведчика быстро просканировал пространство в поисках эмоциональной составляющей (человек сказал бы — принюхался). Та присутствовала, и это обнадеживало. Когда синхронизация и перестройка закончились, а метрика и физические константы пришли в относительную норму, над Аргуном — земной колонией в одном из отдаленных секторов — окончательно проявился длинный узкий корпус разведчика, облепленный блестящими шариками-адаптерами неестественного зеркального цвета. Они постоянно меняли траекторию движения, вращались вокруг собственной оси против часовой стрелки, а сам корпус иглы-разведчика переливался и искрился в лучах Суна, его ходовая часть к тому же еще слабо мерцала, окончательно гася векторную силу прокола времени-пространства. Определив, что структура окружающего пространства остается пока устойчивой и адаптеры успешно, без необратимых последствий, вклинил и разведчика в чужую вселенную, мозг спешно отправил к мохнатому шару планеты (это и был Аргун) капсулу-инвектор с эмоосом на борту. В эмоосе — существе, чье поведение целиком определяют эмоции, — на сей раз доминирующим элементом являлось женское начало, и то было не случайно. От успеха его миссии зависела жизнь и будущее целого мира, сейчас, за миллиарды парсек отсюда там, в другой вселенной, неумолимо угасающего.
…Поднимаясь в скоростном лифте, Лева нахлобучил шляпу чуть ли не на глаза, стараясь не смотреть на ухмыляющегося лифтера, а когда лифт, звякнув, остановился, мышкой прошмыгнул на этаж. Вот всегда так. А чего, казалось бы, стесняться? Или кого? Лифтера? Еще не известно, кому из них тяжелее. Лева, по крайней мере, свободен и в поступках, и в мыслях, а тут катайся с этажа на этаж, как привязанный, да с подобострастной улыбочкой, да слова лишнего никому не скажи.
