А вообще ерунда это все. Просто хандра. Непонятно от чего. Может, погода переменится. Люди всегда и все усложняли. А надо проще быть, читай — твердолобее. Уметь послать кого надо куда надо и опохмеляться по утрам. А сейчас… Просто нужна женщина. Наверное. Да точно. Свободная женщина.
Он подошел к воротцам бара-варьете. Час прогулок по барам еще не настал и «снежинка» стояла одна, обводя скучающим взором бульвар. Вот кстати…
— Мадмуазель танцует в свободное время? — максимум приветливости и обольщения.
— Ну. И шо? — глаза «снежинки» были большими и бессмысленными. Как у коровы.
— Кхм. «Больше вопросов не имею», — с некоторым разочарованием в голосе.
Нет, ну надо же! Вроде как все просто — ползешь ты по пустыне, впереди оазис, все там есть: родник, пальмы. Фигура, то есть, лицо. Чего, кажется, еще надо-то? Пения райских птиц, очевидно?
И тут он почувствовал, в лучших традициях романов Ф.М.Достоевского, раскаленный взгляд за спиной. Взгляд, от которого било током. Он обернулся. Никого нет, конечно. Какая-то подвыпившая компания шумно меряет своему предводителю гигантскую ракушку на голову. Ну что ж, пойдем, утопим сомнение в работе!
Его бар. Знакомые лица. Но не играется. Не поется. И люди чувствуют это. У них есть деньги, но они не молоды. Вчера они почувствовали запах молодости, для них на секунду все стало новым, незнакомым и манящим. А улыбка партнера (партнерши) обещала такое, о чем они и мечтать не могли.
Запах молодости. Он был вчера. Вялые люди еле топчутся. Допьют, отяжелевшие, пойдут в свои отели. Займутся любовью, если будет не лень.
— Петя! — вышибала как всегда флегматичен, сидит за столиком в углу воплощением вечной истины. О здоровых теле и духе. — Петя, ты только правильно меня пойми, одну бутылку вина, полторашку, мне бармен не даст. Надо, поверь. Сегодня надо, — он протянул Пете мятые деньги.
Петя хотел что-то сказать, но увидел глаза музыканта и промолчал. Красноречиво промолчал, пошел к стойке. Отдал деньги бармену с кислой миной, взял пластиковую бутылку и бокал. Вернулся.
— Пей, забулдыга. Все равно сегодня не возьмет.
Это мы проверим. Стакан. Наверное, приятно спиваться таким вином. Еще стакан. И точно, хмель пробегал, чуть-чуть согревал и уходил, как и следующий стакан. Бездушные песни, дешевая подделка под испанские страдания. Какой из него испанец! Еще стакан. Не берет. А что, собственно? страдать-то? А надо. Это у нас в натуре, в натуре русского народа, любишь — не любишь, а страдать обязан. Какая любовь, какая любовь? К ребенку? К животным? К Родине? Еще стакан. Не берет. И не забывай про братьев. Традиции предков, кровная месть. Закоснелые предрассудки, меняется лишь «прикид» да оружие. Менталитет остается прежним. Еще стакан. Не берет. «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальных. Напоминают мне оне…» Что оне напоминают? Что есть более веселые песни!
