— Здравствуй, Ариэль.
Она посмотрела на него с опаской и выпалила:
— Отправляйся домой. Я знаю, что ты дал обещание моей матери. Она мне об этом сказала. Но ты мне не нужен.
Она хотела закрыть дверь, но он просунул ногу в щель, начиная терять терпение:
— Я проделал долгий путь, чтобы с тобой увидеться.
— Неужели я должна тебя поблагодарить?
Он вздрогнул, услышав ее холодный тон, но понимал, что заслужил такое обращение.
— Впусти меня, — мягко произнес он, — Ариэль, пожалуйста.
Ариэль боялась пошевелиться, словно ее мог погубить всего один неверный шаг. У нее заныло в груди, когда Джейкоб появился на пороге ее дома. Она мечтала о нем неделями. Ариэль всячески пыталась изгнать из памяти воспоминания о близости с Джейкобом, но мучительные образы стояли перед глазами, будто это произошло только вчера.
И вот он явился к ней. Внушительный красавец.
— Ладно. Проходи, если хочешь. Но из меня сейчас плохой собеседник.
Она повернулась к нему спиной и уселась в маленькое кресло, думая, что Джейкоб расположится на диване. Но он взял ее за запястья, заставил подняться, обнял и уткнулся в ее плечо.
— Прости меня, Ариэль. Мне так жаль.
За прошедшие полтора дня она пролила море слез, но ей не хотелось принимать сочувствие от Джейкоба. Она ему не верила.
О да, он сжалился над ней, как врач. Доктора обычно предлагают поддержку тем, кто потерял своих близких. Однако Ариэль решила, что сама справится со смертью матери.
Она уперлась руками ему в грудь:
— Я в порядке, Джейкоб. Мы знали, что это произойдет.
Он неохотно ее отпустил:
— Но тебе от этого не легче.
— Мама обрела покой на небесах. Она прожила замечательную жизнь и была готова к смерти.
Джейкоб сложил руки на груди и посмотрел на Ариэль прожигающим, как рентгеновский луч, взглядом. Она сразу вспомнила тот день, когда они впервые встретились.
— Не нужно передо мной хорохориться.
Она пожала плечами:
— Сегодня будет панихида и поминальная служба. Ты можешь прийти.
— А потом?
— Потом ты уедешь домой.
— Я не забронировал номер в отеле.
— Переночуй в самолете.
— Я рассчитывал побыть с тобой несколько дней.
— Нет. — Она напряглась и обхватила себя руками за талию. — Мне не нужна твоя жалость или снисходительность. Я справлюсь сама.
— Ты плохо выглядишь.
— Как мило. Какие еще будут замечания?
Он свирепо на нее уставился:
— Ты самая раздражающая и противоречивая женщина, которую я имел несчастье знать.
— Извини, что не похожа на твою покойную безгрешную Диану, — возразила она. — Большинство из нас — простые смертные.
