Она не была виновата в том, что Флинн переступил черту на сегодняшней церемонии. Позволил себе забыть, что свело их друг с другом. Он прижал ее к себе и сказал:
— Я знаю.
— Мне приходится играть от рассвета до заката. Я становлюсь самой собой только в одиночестве. — Бел была готова расплакаться.
Он сжал ее руки:
— Или со мной.
Она как-то странно взглянула на него:
— Даже с тобой не могу. Учитывая твое отношение к моей семье.
Флинн убедился, что их никто не слышит.
— Слушай, я готов согласиться, что ты сделана совсем из другого теста, нежели твоя сестра.
— Гвен. — Бел умудрилась сохранить равнодушное выражение лица. Но ее глаза метали искры. — Ее звали Гвен. И хотя она тебе не нравилась, я ее очень любила. И она заслуживает того, чтобы ее называли по имени.
— Ты не такая, как Гвен. Теперь я это понимаю.
— Твоей семье нравится Белинда Клюни из Лондона. Думаешь, им не понравилась бы Белинда Рочестер? Неужели они сами не заметили бы разницу?
Флинн нахмурился:
— В конечном итоге заметили бы. Но думаю, они просто не дали бы тебе шанса, если бы знали твою фамилию с самого начала.
— Так же, как они не дали его Гвен?
Он замер, потом пробормотал:
— Наши миры такие разные…
— Но я не пытаюсь осуждать ваш.
Внезапно Флинн ощутил жгучее желание остаться с ней наедине. И основательно все обсудить.
Он снова притянул Бел к себе и направился на середину комнаты.
— Думаю, нам пора идти! — объявил он, стараясь перекричать музыку.
Родственники хотели запротестовать, но увидели выражение его глаз и не посмели. Бел пробормотала пожелания доброй ночи, и они направились к дверям.
На улице стало совсем холодно, а на ней было все то же легкое платье. Флинн снял пальто и набросил ей на плечи. Оно выглядело смешно и мешковато на ее изящной фигурке, но Бел не стала менее красивой. Она так усердно танцевала, что ее огненные волосы растрепались, словно она недавно побывала на сеновале. Подобный образ моментально вызвал отклик у него в паху.
— Спасибо, — тихо поблагодарила она, заворачиваясь в пальто. — Мои сумки…
— Папа перенес твой багаж сегодня утром. Вещи в твоей комнате.
Бел испытала такое облегчение, что Флинн невольно задумался, чем же ценен ее багаж. Или это из-за того, что он сказал «в твоей комнате»? Она боялась, что он будет принуждать ее?
— Послушай, давай договоримся… — начал Флинн. — Хотя у нас отдельные комнаты, нам придется много времени проводить вместе, — напомнил он. — Мы будем… соседями по квартире. Я постараюсь не путаться у тебя под ногами.
