А Бел была совсем одна.
Но потом она прошептала имя его брата. Флинн не ожидал иного, учитывая тот факт, что ради Дрю все и было затеяно. Но все-таки он надеялся, что услышит от Бел другие слова после фразы: «Можете поцеловаться».
И после умопомрачительного поцелуя.
Он бросил взгляд на Бел, танцующую с дедом. Подол ее полупрозрачного платья слегка приподнимался, обнажая фарфоровые ноги. Они были такими длинными, что могли дважды обвиться вокруг него. Как только она останавливалась, платье ложилось на бедра так, словно целью его было не скрыть, а подчеркнуть ее изумительные формы. Бел считала, что уже немного раздалась в талии, но Флинн не замечал ничего лишнего.
— Потанцуй с женой, Флинн, — сказала бабушка. — Хватит пялиться на нее.
Бел двигалась как профессиональная танцовщица, а не как беременная женщина.
Тело его напряглось, и он нервно заерзал на стуле. Зазвучала медленная мелодия, Артур отпустил Бел и отправился поискать более подходящую по возрасту партнершу.
Плохо отдавая себе отчет в том, что делает, Флинн вскочил на ноги и оказался перед Бел.
Она удивленно посмотрела на него:
— Нам пора уходить?
Она очень надеялась, что нет. Он понимал это. Почему у нее печальные глаза? Она боится оказаться с ним наедине? Вряд ли, ведь речь не идет о настоящей брачной ночи, тем более что призрак умершего брата преследует их.
Он протянул руку:
— Думаю, по традиции жених и невеста должны танцевать.
Музыка играла достаточно тихо, и они могли разговаривать. Родители Флинна танцевали в кухне, а бабушка с дедушкой уютно расположились на диване.
Бел чувствовала себя неуклюжей. Он наклонился и прошептал:
— Ты выглядишь так, словно я веду тебя на гильотину.
Она посмотрела на него:
— О том, что случилось недавно…
Нет. Они не будут обсуждать это здесь и сейчас.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Флинн.
— Подавленно, — призналась она.
— Расслабься.
— Нет. Я смогу расслабиться только тогда, когда все будет позади.
Его губы плотно сжались.
— Когда вернешься в Лондон?
— Когда вернусь в реальный мир.
— Но это реальный мир.
— Возможно — для тебя. Но я чувствую себя так, словно однажды ночью ворвалась сюда, а никто не заметил, что я — чужестранка.
Первые недели Флинн очень волновался по поводу того, как она будет вести себя. Но с каждым днем он убеждался, что Бел прекрасно справляется. Казалось, она жила в его семье, на их земле всю жизнь.
Он нахмурился, прогоняя непрошеные мысли.
— У тебя хорошо получается.
— Хорошо? — вздохнула Бел, устало глядя на него васильковыми глазами. — Какое банальное слово. Я надеялась, ты признаешь, как тяжело мне приходится, а ведь я очень стараюсь.
