— Я буду отсутствовать ровно пять минут, за это время ты можешь купить в киоске все, что хочешь, но когда я вернусь, мы сразу же должны уйти — здесь полно глаз, которые следят со всех сторон.
Я покупал французские духи и компактную пудру для жены и сотрудниц своей геологической партии. Отойдя на квартал от гостиницы, Юра вручал мне конверт с билетами в театры, а я отдавал ему заранее приготовленные деньги за эти билеты. Лишнего он, конечно, не брал.
Билеты в театр всегда были на самые лучшие места: середина первого или второго рядов. В Таганке, на постановке Гамлета я сидел в первом ряду. В одном из действий копают могилу, которая располагалась на сцене прямо перед первым рядом. Занавес, который двигался по сцене на шарнире, прикрепленном где-то под потолком, сметал выкопанную землю и пыль с пола. Когда он двигался в сторону зрителей, все это летело на меня и я беспрерывно кашлял. Во время антракта ко мне подошел служитель и сказал:
— Вы кашляете и этим мешаете артистам, они просит вас пересесть подальше.
Я, конечно, куда-либо переходить со своего места не хотел. Служитель спорить не стал и удалился. Он не знал кто я, но понимал, что я сижу на «цековских» местах. О моем отказе пересесть он, по-видимому, передал артистам, потому что во время следующего действия они буквально «ели» меня злыми взглядами.
Однажды я сказал Юре, что мне с женой нужна гостиница в Ленинграде. Он обещал помочь. Когда я позвонил ему на следующий день, он предложил мне не отключаться и слушать. По селектору он соединился сперва с Общим отделом Ленинградского Обкома, а затем через них с гостиницей Обкома, продиктовал мое имя, отключился и сказал мне: «Ты все понял? Хорошо. Теперь слушай, что надо будет делать. Когда приедете в Ленинград, садитесь в такси и дайте адрес. Не говорите, что едете в гостиницу. Когда подъедете, ты увидишь старый замызганный дом. Не смущайтесь, заходите в парадное и пройдите его насквозь, там будет дверь из стекла и алюминия. Никаких вывесок не будет. Постучи в дверь, когда тебе откроют, скажи, что у вас броня в гостиницу Обкома. Тебя впустят, ну а там уже есть все необходимые документы».
Я сделал все так, как он сказал, и действительно мы с женой попали в прекрасную гостиницу, где прожили все время пребывания в Ленинграде. Видимо, Ленинградский обком не хотел выставлять напоказ свою гостиницу, если упрятал ее за старый непрезентабельный дом.
Вот так мне пригодилось то, что я воспитывался в семье врачей и кое-что усвоил из практической медицины.
