— Можешь оставить клиента мне, — хмыкнул Саркон, поднимаясь по ступенькам следом. — И не участвовать.
Ангел резко откинула капюшон, обязательно стараясь, чтобы капли попали на лицо Сару. Демон вовремя подставил руку.
— Не шали, накажу, — пообещал Саркон.
— Бе-бе-бе, — Люция вполне по-человечески показала язык.
— Так, здание одиннадцатиэтажное. Нам на какой?
— Пятый.
— На лифте?
— Телепорт ещё открой, Сыр! — воскликнула ангел. — Скоро совсем жиром заплывёшь.
— У меня нет жира! Он бы не выдержал наших температур и я бы поджарился. И… я просто экономлю силы, — вздохнул демон.
— Лентя-я-яй, — протянула ангел.
— А сама то?
— А я энергосберегающая!
Переступив спящего на третьем этаже человека (год назад выглядел вполне по-человечески), добрались до искомой лестничной площадки. Источник задания находился за дверью.
Саркон расплылся в усмешке:
— Чувствую предтечу грехов. Спорим, что ты останешься без обеда? Сфера уныния давит на виски. И питают её как раз твои подзащитные. Говорил же, оставь клиента мне. Следующий был бы твой. Договорились?
Люция поправила клинки и, не удостоив напарника ответом, первой шагнула сквозь дверь.
Двухкомнатная квартира. Комнаты наполнены скорбью и печалью. В семье из троих человек около года как не стало матери. Отец и дочь словно не замечают времени. Шлейф тоски не угасает. Это ощутил и шагнувший следом демон. Усмехнулся. Ещё бы — его рабочая обстановка.
Запах уныния привлекал мелких бесов. Ангел недовольно поморщилась, шикнув на наиболее ретивых. Бесы умчались под потолок и спрятались за Саркона, корча рожи и показывая языки. Обращать на них внимания смысла нет.
Демон схватил одного беса, задевшего его за ухо, и размазал по стене. Мелкое крылатое создание пискнуло и свалилось на пол кучкой окровавленного мяса, невидимой человеческому глазу. Беса можно почувствовать, бесконечно убираясь в комнате, вновь и вновь ощущая какую-то грязь, пыль. Убрать это можно только положительными эмоциями.
— Теряешь прислугу, — хмыкнула ангел.
— Даю тебе фору, пернатая, — не сдержался демон.
Небесная дева первой вошла в комнату. Двое людей лежали в одной большой кровати. Отец лет сорока и дочь шестнадцати-семнадцати лет.
За окном стояла беспросветная темнота. Ни звёзд, ни полумесяца. Нудный дождь продолжал стучать по крыше. Барабанной дробью отвечал старый подоконник. Свирепый ветер свистел сквозь приоткрытое пластиковое окно. Прохладно. Отец крепко спит. Дочери, чтобы закрыть окно, вставать не хотелось вовсе.
