Табия | страница 89

— Нет, — выдавливает Гарри.

— Ты хочешь делать то же самое?

— Нет.

— Тогда к чему такие вопросы?

— Но я ведь должен что-то делать. Я же не могу целый день слоняться по поместью как… — он запинается и невесело усмехается, вспоминая вчерашние слова Марка: «…как пыльным мешком по голове огретый». — И ничего не делать, — заканчивает он на свой лад.

— Ну, если ты настаиваешь, — Риддл наклоняется вперёд, и в его взгляде появляется азарт, — то мы обязательно придумаем тебе занятие.

— Очередное издевательство? — слова срываются с языка, прежде чем он успевает одуматься.

Улыбка Риддла тут же исчезает. Он медленно выпрямляется в кресле, сжимая губы, и Гарри словно обдаёт исходящей от него ледяной волной.

— Издевательство? — холодно повторяет он.

— Да, — кивает Гарри, глядя на Риддла в упор. От его расслабленности не остаётся и следа. — Вам ведь нравится меня унижать.

— Позволь узнать, когда я успел тебя унизить?

От его голоса, кажется, температура в комнате понижается на несколько градусов, и Гарри сам уже не рад, что на короткий миг позволил эмоциям взять вверх. Но отступить — значит, признать поражение, а сдаваться уже не позволяет алкоголь, разгоняющий по телу горячую кровь.

— А то, что было вчера? Или вы считаете, что заставить раздеться — это не унижение?

Риддл смотрит на него очень странно, как на умалишённого.

— Я и не думал, — спокойно отвечает он. — Я всего лишь хотел проследить за тем, чтобы ты не спустился на завтрак в своих обносках и не выставил себя на посмешище во второй раз.

— Разве вам есть до этого дело? — от его ровного тона Гарри и сам быстро успокаивается, поэтому вопрос получается не возмущённым, а немного обиженным.

— Может, ты сейчас и не поймёшь моих мотивов, — на губах Риддла снова появляется усмешка, — но мне не безразлично, что будут думать о тебе мои слуги. Потому что твой неподобающий вид и твоё нелепое поведение позорят перед ними именно меня. Я прав, и ты поймёшь это, если поразмыслишь на досуге, — он бросает короткий взгляд на часы на каминной полке и серьёзнеет: — А теперь извини, но у меня ещё много дел.

Он вновь берётся за отложенный пергамент, а Гарри ещё несколько секунд сидит в недоумении от резкого окончания разговора. Риддл углубляется в чтение, словно его здесь нет.

— Я могу идти? — несмело спрашивает он.

— Разумеется, — сухо отвечает Риддл, не поднимая головы, и макает перо в чернила.

Гарри, всё ещё удивлённо хмурясь, поднимается на ноги и подходит к двери, где до него доносится последнее напутствие: