— Кстати,
если
Мальсибер
станет к тебе
лезть, не
бойся
послать его к
чёрту.
— Спасибо,
я учту, —
кивает он и
покидает
кабинет.
У
лестницы
перед ним
возникает
Мальсибер, криво
ухмыляясь.
— Ну что,
наговорился?
Но
Гарри быстро
проходит
мимо, бросая
на ходу:
— Пошёл к
чёрту, — и
спускается
на третий
этаж.
***
Уже лёжа
в постели,
Гарри никак
не может
уснуть, прокручивая
в голове
разговор с
Риддлом. Конечно,
он знал и
раньше, что
ещё нескоро
увидит
друзей, если
вообще
увидит,
понимал: нет
никаких
гарантий, что
план
Дамблдора
сработает, но
сегодняшняя
беседа
словно расставила
все точки над
«i». Только
после неё он
понял, что
его
пребывание
здесь — это не
игра на
несколько
недель, после
которой он
снова
вернётся в
штаб. Это
отрезок его
настоящей,
реальной
жизни. Он мог
бы
продолжать
играть,
притворяться,
покорно
исполнять
приказы, но
всё, что от
него
требуется —
это просто
жить. Жить
собственной
жизнью, оставаться
собой, не
насилуя
разум и волю.
А это самое
трудное.
Только
теперь Гарри
в полной мере
осознаёт, как
тяжело ему
придётся и
как он одинок
здесь. Сейчас
он отдал бы
многое за то,
чтобы хоть на
пару часов оказаться
дома, в штабе.
Он не видел
друзей всего
три дня, но
ему кажется,
что прошёл
месяц. Если
бы сейчас
можно было
очутиться на
маленькой
тесной кухне,
он съел бы
всю Гермионину
стряпню,
долго
смеялся бы
над грубыми
шутками
Сириуса,
обнял бы
Джинни, поцеловал.
Перед
глазами
встаёт её
счастливая
улыбка,
которая на
последнем
году обучения
заменяла ему
уютное
пушистое
одеяло и
кружку
горячего чая
с мёдом.
Слушая бесконечные
рассказы
авроров о
стычках с
Пожирателями,
Гарри
мрачнел и
покидал
кабинет
директора с
тяжёлым
сердцем, но
когда видел
Джинни,
беззаботно
болтающую с
подругами,
начинал
верить, что
война скоро
кончится, что
они
обязательно
уничтожат
врагов. А
когда Джинни
проводила
тонкими
пальцами по
его волосам и
говорила, что
верит в него,
Гарри ощущал
такой прилив
сил, что
готов был
немедленно
выйти на
поединок с
Волдемортом.
Благодаря ей
ему порой
казалось, что
война идёт
где-то в
другом мире и
ни за что не
доберётся до стен
Хогвартса.
Он
улыбается
собственным
воспоминаниям
и, представив
лукавую
улыбку
Джинни,
машинально
облизывает губы.
На языке
появляется
слабый
привкус коньяка.
Последний
раз он пил
коньяк… Гарри
мрачнеет,
поворачивается
на другой бок
и утыкается
лицом в
прохладную
подушку.
Последний раз
он пил коньяк
весной, на
дне рождения
Сириуса. К
тому моменту,
как миссис
Уизли подала
на стол
праздничный
ужин,
крёстный уже
успел
изрядно
набраться
огневиски. Он
сидел и травил
пошлые
анекдоты,
вгоняя в
краску девушек.
А когда
перевалило
за полночь и
все
разошлись по
комнатам, он
заговорщицки
подмигнул
Рону и Гарри
и выудил
откуда-то из-под
стола
бутылку
коньяка. Рон
довольно быстро
отправился
спать, а они с
Сириусом ещё
долго сидели
у камина
прямо на
мягком ковре,
потягивали
коньяк и
разговаривали
обо всём на
свете. И
Гарри не мог
припомнить
другого раза,
когда
крёстный был
таким общительным.
Тот вечер был
одним из
самых тёплых
и уютных за
последние
годы.
