Чалмерс сидел, подавшись вперед и сосредоточенно глядя на Карлотти.
— Эта дорога на Амальфи ведет и на виллу?
— Да. Там есть поворот.
— Моя дочь умерла в 8.15?
— Да.
— А этот тип поспешно взял такси в 10?
— Да.
— Сколько нужно, чтобы добраться от виллы до Сорренто?
— С полчаса на машине, а пешком около полутора часов.
Чалмерс задумался.
Я сидел, дыша открытым ртом и чувствуя себя довольно скверно. Я ожидал, что после всех этих вопросов он выдаст какое-нибудь ошеломляющее открытие, но ничего подобного не последовало. Он лишь сгорбился и сказал:
— Самоубийством она покончить жизнь не могла. Я уверен. Выкиньте эту версию из головы, лейтенант. Все ясно: она сорвалась с утеса, делая съемки камерой.
Карлотти промолчал. Гранди беспокойно заерзал и уставился на свои ногти.
— Вот вердикт, который я ожидаю услышать, — продолжал Чалмерс резким неприятным голосом.
— Мое дело представить следователю факты, синьор Чалмерс, — мягко возразил Карлотти. — Его дело — решать.
Чалмерс вытаращился на него.
— Да, понятно. Кто следователь?
— Синьор Джузеппе Малетти.
— Здесь, в Неаполе?
— Да.
Чалмерс кивнул.
— Где тело моей дочери?
— В морге в Сорренто.
— Я хочу взглянуть на нее.
— Разумеется. Никаких проблем. Только скажите, когда, и я вас туда отвезу.
— Это необязательно. Я не люблю, когда за мной таскаются. Меня отвезет Досон.
— Как знаете, синьор.
— Только договоритесь там, чтобы меня допустили. — Чалмерс взял новую сигару и принялся сдирать обертку. Впервые с тех пор, как я вошел в комнату, он посмотрел на меня: — Итальянская пресса освещает это дело?
— Пока нет. Мы держали это в тайне, ждали вас.
Он испытующе смотрел на меня, потом кивнул.
— Правильно сделали. — И повернулся к Карлотти. — Спасибо за факты, лейтенант. Если мне еще что-нибудь понадобится, я свяжусь с вами.
Карлотти и Гранди встали.
— Я к вашим услугам, синьор, — сказал Карлотти.
После их ухода Чалмерс посидел немного, глядя на свои руки, потом тихо и со злостью сказал:
— Чертовы макаронники!
Я решил, что самое время избавиться от шкатулки с драгоценностями, которую мне препоручил Карлотти, и выложил ее на стол перед Чалмерсом.
— Они принадлежали вашей дочери, — сказал я. — Их нашли на вилле.
Он нахмурился, подался вперед, открыл шкатулку и уставился на ее содержимое. Потом перевернул шкатулку, и драгоценности высыпались на стол.
Джун встала, подошла и заглянула ему через плечо.
— Ты ведь их не дарил ей, а, Шервин? — спросила она.
— Разумеется, нет! — сказал он, ткнув толстым пальцем в бриллиантовое ожерелье. — Что я дурак — дарить такое ребенку!
