Потянувшись через его плечо, Джун хотела взять ожерелье, но он грубо оттолкнул ее руку.
— Оставь! — Резкость его голоса напугала меня. — Поди сядь!
Едва поведя плечами, она вернулась на свое место у окна.
Чалмерс сгреб драгоценности обратно в шкатулку и закрыл крышку. Обращался он со шкатулкой так, будто она сделана из яичной скорлупы.
Потом долго и неподвижно сидел, уставившись на шкатулку. Я смотрел на него, гадая, каким будет его следующий шаг. А что он его сделает, я не сомневался. Он снова обретал уверенность в себе, окружавший его ореол величия снова возгорался. Его жена, глазевшая в окно, и я, разглядывавший собственные руки, снова превратились в пигмеев.
— Свяжитесь по телефону с этим Джузеппе, как там его, — бросил Чалмерс, не глядя на меня. — Ну, с этим следователем.
Я отыскал номер Малетти в телефонной книге. Пока я ждал, когда нас соединят, Чалмерс продолжил:
— Сообщите новость в прессу: Хелен находилась на отдыхе, сорвалась с утеса и разбилась насмерть. Никаких подробностей.
— Слушаюсь, — сказал я.
— Завтра в девять будьте здесь с машиной. Я хочу съездить в морг.
Голос на линии ответил, что это контора следователя. Я попросил соединить меня с Малетти. Когда он взял трубку, я сказал Чалмерсу:
— Следователь на проводе.
Он встал и подошел к телефону.
— Ну, за дело, Досон, — сказал он, беря у меня трубку. — Имейте в виду, никаких подробностей.
Выходя из комнаты, я услышал, как он произнес:
— Говорит Шервин Чалмерс…
И собственное имя в его устах каким-то образом прозвучало гораздо важнее и произвело гораздо большее впечатление, чем любое другое имя на свете.
