За базаром начиналась жилая часть города. Серые глинобитные домики скрывались за однообразными высокими стенами. Кое-где встречались темные и тесные лавки. Величественное здание бани с широкими каменными ступенями и круглым куполом было похоже на античный храм. На улице перед баней веселый, улыбающийся парикмахер скоблил острой бритвой жесткую ненамыленную щетину на изжелта-красном лице молодого перса.
Я пообедал в скромном ресторане на берегу и вернулся к себе на корабль.
На другой день я нанес визит губернатору. Он принял меня в своем дворце под флагом вооруженного мечом льва и лучистого солнца. Одинокая пальма в саду, точно часовой вросшая в землю перед самым подъездом, тихо шевелила листьями, узкими и острыми, как кинжалы.
В просторной комнате, во всю длину покрытой зеленым ковром с замысловатыми узорными арабесками, было неуютно, как в сарае. В отдаленном конце стояло несколько стульев. На одном из них едва помещался откормленный смуглый брюнет с одутловатыми лоснящимися щеками. Я представился и объяснил ему цель прихода в Энзели красного флота.
Переводчик губернатора в белых брюках, похожих на грязные подштанники, сосредоточенно перевел мои слова. Губернатор помолчал, рассеянно перебирая мясистыми короткими пальцами четки, и сумрачно кивнул головой.
Старый слуга, неслышно и легко ступая по ковру, принес на серебряном подносе дымящийся густой кофе в миниатюрных фарфоровых чашечках.
— Сегодня прекрасная погода, — перевел разговор на другую тему губернатор.
Я выпил кофе, встал и откланялся. Пожимая тугую и полную руку губернатора, заверил его, что мы не намерены вмешиваться во внутренние дела Персидского государства. В крупных печальных глазах моего собеседника блеснуло выражение лукавства. Переводчик проводил меня до подъезда.
Ответного визита губернатора я не дождался. В ту же ночь он бежал в Тегеран, и уже с утра весь город нарядно разукрасился новенькими ярко-красными флагами.
Энзели ожидал Кучук-хана, скрывавшегося в лесах. Он был тогда грозой англичан. Полуразбойник, полуреволюционер, сторонник национального освобождения Персии, он наводил ужас на английских купцов и офицеров, смело нападая на автомобили из-за скал горного перевала между Казвином и Тегераном. Немало фордов было сброшено им под откос в глубокую пропасть. Как легендарный Робин Гуд, Кучук-хан отнимал имущество у богатых и раздавал его бедным. Подобно герою английской легенды, он был сказочно неуловим. Крестьяне кормили, поили и прятали его.
