Владимир Ильич легко разыскал в груде бумаг расшифрованную телеграмму Иоффе и, держа ее в обеих руках, прочитал мне.
— Вам придется сегодня же выехать в Новороссийск, — решительным, не допускающим возражений тоном заявил Ленин. — Позвоните в Наркомпуть Невскому и попросите его от моего имени приготовить для вас экстренный поезд. Непременно возьмите с собой пару вагонов с матросами и с пулеметом. Между Козловом и Царицыном неспокойно.
Владимир Ильич поднялся и, заложив большие пальцы обеих рук за борта жилетки, подошел к зеленевшей на стене карте. Я последовал за ним.
— Донские казаки перерезали железную дорогу, они захватили Алексиково… — Быстро ориентируясь по карте, Владимир Ильич показал мне эту станцию, расположенную между Борисоглебском и Серебряковской.
Меня поразило и глубоко тронуло внимание Владимира Ильича, не забывшего предупредить об опасности и позаботиться об охране.
— А на Волге настоящая Вандея. Я хорошо знаю приволжскую деревню. Там сильны кулаки… — с горечью продолжал он, возвращаясь к письменному столу. — Сейчас напишу вам мандат… Сегодня воскресенье, и Бонч-Бруевича здесь нет. Зайдите к нему на квартиру поставить печать. Вы знаете, где он живет?
Владимир Ильич энергичным жестом придвинул к столу свой стул, достал чистый бланк с надписью в левом верхнем углу «Председатель Совета Народных Комиссаров РСФСР» и низко наклонил над бумагой свою голову. Через минуту мандат был готов, и Ленин протянул его мне.
— Желаю вам успеха…
Я бегло просмотрел документ. Он был краток и удостоверял, что я командируюсь Советом Народных Комиссаров по срочному и важному делу в Новороссийск, вследствие чего гражданским, военным и железнодорожным властям предлагалось оказывать мне всяческое содействие.
Поздно вечером под частым моросящим дождем я приехал на Казанский вокзал. В тускло освещенном громадном зале шел ремонт, душно и кисло пахло мокрой одеждой, махоркой и потом, а на полу, на узлах, на вещах в синем тумане табачного дыма в чуйках и солдатских шинелях лежали пассажиры.
На одном из ближайших путей у темного от дождя дебаркадера одиноко стоял синий вагон. Впереди него сипел горячий паровоз.
Я вошел в вагон. Степенный начальник станции в красной фуражке вежливо попросил разрешения отправить поезд, и мы помчались с бешеной быстротой, с диким, безумным грохотом. Мой одинокий вагон, звеня буферами и окнами, скрипит, гремит и мотается. Пружинный диван трясется и подкидывает меня. Чемоданы прыгают в веревочной сетке.
