— Ну а коли что вспомнишь, потом скажешь. А сейчас иди, — прервал поток ее мечтаний Колобор.
Леда нехотя покинула поляну. Избавившись от старухи, члены совета почувствовали некоторое облегчение, как будто назойливая муха, улетев прочь, перестала кружиться и зудеть перед лицом. Но передохнуть им не дал Зимобор.
— Ну, что скажете, уважаемые члены совета? Почтенные старейшины? — растягивая слова, обратился к соплеменникам Зимобор.
— Тяжко… — задумчиво произнес дед Божко.
— Ой, путано! — подхватили и остальные.
А Зимобор, выдержав паузу, многозначительно продолжил:
— Всем нам теперь понятно, что из слов Кривой Леды пусть и не явно, но выходит так, что у братьев были несогласия и споры с отцом. А значит…
Мужики заерзали на колодах.
— Дозвольте слово сказать, — неожиданно вызвался Ратибор.
— Ну, давай… — недовольный, что его прервали, пробурчал Зимобор.
— Может, тут чего и складывается так, что супротив нас с братом выходит. Только не верно это. Мы отца всегда почитали, а если и были у нас несогласия, так в какой семье их не бывает? Но про то, что мы могли бы отца… и не думайте. Я камни раскаленные из огня руками таскать готов, чтобы доказать свою невиновность.
Чеслав тоже подался вперед.
— Клянусь телом отца, которое еще не предано огню, что мы бы себе скорее руки отрубили, нежели помыслили бы такое против отца, — горячо произнес юноша.
— То лишь слова, а Велимир мертв, — рассудительно заметил Зимобор.
— А может, то чужаки? — не унимался Чеслав. — Отец думал, что в Сокола кто-то из пришлых стрельнул. А до того в меня метили, когда я волка на посвящение добывал. Отец не велел говорить про то, чтоб народ в селении не всполошить. Так, может, это они и отца… пока мы спали.
— Но ведь ножи-то ваши…
От отчаяния и невозможности доказать свою правоту Чеслав обхватил себя руками. Совет молчал.
И тогда со своего места поднялся Колобор.
— Солнышко красное на покой идет… Предлагаю уважаемому совету и старейшинам нашим почтить Даждьбога Великого и закончить на сегодня наш сход. А завтра предадим тело Велимира огню, как того требуют обычаи наши. Проводим его с почестями к предкам, а после решать будем, кто виновен.
На том и порешили.
— Слава Даждьбогу Великому!
Наконец-то этот черный день стал клониться к своему закату. Растревоженное смертью Велимира городище, теряясь в догадках и предположениях, отчаянно споря, горячо отстаивая свою версию и даже порой ругаясь, постепенно затихало, готовилось отойти ко сну.
