— Рой Макартур — мой сосед, третьего октября у него день рождения, мы с тобой приглашены. И…
Третьего октября… Вот почему эта дата на календаре Эда отмечена красным кругом. Убийство Роя произойдет в день его рождения.
— Макартур? Знакомая фамилия.
Пространный ответ Эрика вызвал ее улыбку. Болтуны обычно беспомощны.
Вернулся осунувшийся, постаревший за двое суток Эд, и хозяйка поспешила к нему с подносом. Когда Томико снова скрылась на кухне, Адель тихо ступила на порог его «пещеры». Ей хотелось узнать, проявили ли они ту пленку, что была в фотоаппарате.
Только настольная лампа освещала комнату, а Эд устремил глаза в одну точку поверх тарелок с едой.
— Добрый вечер, Адель-сан, — проговорил он, не глядя на нее.
Адель села в углу на подушку, котенок уснул на ее груди. Рядом на тумбочке одиноко стоял деревянный божок с вытянутой от многочисленных раздумий головой, его тельце слегка треснуло. Адель покрутила игрушку в руках — она разобралась на две части, и внутри оказался такой же лысоватый старичок поменьше, в животе которого пряталось еще пять копий.
— Руки не доходят заклеить трещину, — отозвался Эд. — Это Фукурокудзю. На востоке считается, что у человека семь тел: физическое, эфирное, астральное, ментальное и так далее. Комплект фигурок передает эту мысль.
— Похоже на матрешку. Выходит, русские позаимствовали идею?
— Заимствование — путь к развитию, — пожал плечами Эд.
Да, японцы не видели в использовании чужих идей ничего предосудительного. Папки с чертежами в кабинете Кена подтверждали это.
Адель перевела взгляд на непочатую бутыль лимонного ликера — презент из Италии. В тот вечер Кен одарил всех: Яса получил цветастую футболку, а Томико — соломенную шляпку.
Адель молчала, смотрела на застывшего, погруженного в свои мысли Эда, и понимала, что не за информацией о пленке пришла она. Эд мучился, ему предстояло убить человека, возможно впервые. И Адель убеждала себя, что и она, и мальчишки из гитлерюгенда, которые были намного младше Эда, — все однажды прошли через это. Но тем не менее, Адель безмерно жалела его.
— Помните, — усилием воли она изгнала из голоса снисходительность, — когда вы рассказали мне о Кене. Про покровителя-европейца и слабенького ребенка… В тот раз я открыла форточку и ночью пробралась в кабинет. Под татами есть тайник.
— А там лежит фотоаппарат, внутри которого пленка с вашим снимком. Я знаю, — устало проговорил он. — Перед Кендзи я отвечаю за безопасность семейства. Когда вы отправились в «Эдисон», я поехал за вами.
