Мне не хотелось пугать Джейка, однако иного способа привлечь его внимание придумать не удалось. Камешки я выбирал поменьше, но лицо у него, когда он отодвинул занавеску и выглянул во двор, все равно было бледным от страха. Высыпав остатки своих метательных снарядов, я махнул ему рукой, давая знак спуститься к задней двери. Через минуту он открыл мне, и я проскользнул внутрь. Кажется, я его разбудил — его слегка покачивало, и весь он был теплый со сна, с припухшей заспанной мордочкой. Мы прошли в гостиную, уселись на диван, и Джейк потянулся к выключателю, но я остановил его. Он взглянул на меня без тени мысли в глазах — по-моему, вообразил, что я ему снюсь.
— Я гулял по городу, — начал объяснять я, — и увидел, что твоя мама пошла в другое место, ну и решил зайти проверить — как ты тут один.
— Ты видел маму?
— Да, она еще в городе и, похоже, возвращаться пока не собирается.
— А еще ночь? — поинтересовался Джейк, и я лишний раз выругал себя за необдуманное появление среди ночи. И чем я теперь лучше его мамаши?
— Первый час, — ответил я, — до утра еще долго. Мне поэтому и не хотелось, чтобы ты оставался тут один. Вдруг испугаешься.
— Мне не нравится оставаться одному, — подтвердил он.
— Только слушай, Джейк, маме обо мне не говори. Она, наверное, и так переживает, что бросила тебя тут, а узнает, что пришлось кому-то другому тебя проведывать, еще больше расстроится. Мы ведь не хотим ее расстраивать, правда?
Он кивнул. Я не знал, о чем еще говорить, и мы продолжали молча сидеть рядом, будто на неудачном свидании. В который раз я пожалел, что пришел. Наконец он спросил:
— Мы пойдем в дом с привидениями?
Вот ведь я все-таки идиот! Притащился! Надо было сперва посвятить его в свои планы. Вместо того чтобы успокоить, только зря растревожил.
— Нет, — сказал я, — в дом с привидениями сейчас идти слишком поздно. Давай-ка лучше отправляйся обратно в кровать.
Мы пошли через холл к лестнице. Джейк еле плелся, и по дороге я успел как следует все рассмотреть. Надо отдать должное его матери: в доме, насколько я мог увидеть в темноте, было, по крайней мере, чисто, зато ни единой картинки, ни одного цветка, вообще ничего, что придавало бы жилищу хоть какой-то уют. Наверху оказалось светлее — на площадке горел плафон, и у Джейка лампочка тоже осталась включенной. В его спальне порядка не наблюдалось, но его мать упрекнуть было сложно — мальчишки есть мальчишки. Когда он забрался в кровать, я присел рядом на краешек матраса и огляделся. Мало что в комнате указывало на то, что она принадлежит ребенку, — если бы не разбросанная одежда, и не догадаешься. Ни игрушек, ни книжек. Только когда Джейк повернулся у меня за спиной, устраиваясь поудобнее, я заметил рисунки, висевшие у него над кроватью. Увидев один из них, я почувствовал, как в горле встает комок, — в самом центре были изображены мы с Джейком в верхней комнате «дома с привидениями». Одно, белое и здоровенное, как раз витало над нами.
