Могут волшебники улететь в Нетландию? Но тогда мне всегда будет восемь, а я ничего так не хотел, как вырасти и ни от кого не зависеть.
«Все равно другие потерянные мальчики бы наверняка подумали, что я странный и глупый». Когда небо за окном из сине-стального стало розоватым с красными прожилками, я на секунду забылся, засмотревшись на эту красоту. Будет ли мой мир всегда белоснежно-белым и металлически-серым? Будет ли мой вид всегда ограничен чернильно-грязной потрепанной фланелью и красновато-коричневой радугой сходящих синяков?
Я услышал шум камина внизу и поскрипывание старых ступенек, и мой мир съежился до черноты опущенных век.
— Ты готов, Гарри? — я открыл глаза и моргнул. Кажется, он не был зол, скорее, мрачен и опечален.
Я сполз с подоконника, едва устояв на ногах. «Слава небесам! Он ненавидит, когда я падаю!»
— Да, сэр, — признался я неуверенно. Я ждал. Сомневаясь.
Он достал палочку, и мне пришлось постараться, чтобы не вздрогнуть. Я должен контролировать себя. Я ждал приказа. Но он лишь сменил свою мантию волшебника на обычную одежду.
— Сними мантию, ребенок.
«А вот и оно». Я, естественно, послушался и спустил штаны.
— Что ты делаешь?— закричал он.
«Время признаваться».
— Я не должен был мыть полы, пока Мадам Помфри была здесь, сэр. Простите, я готов к наказанию за, эм….
Что именно было не так с этим? Я не знал.
— … за то, что сделал это.
Он сжал челюсть и кашлянул. Так мы и стояли некоторое время: я — полуодетый и он — в одежде, что выглядела чужой на нем.
— Ладно, — наконец сказал он. — И что, по твоему мнению, я должен сделать?
Спустя столько времени и после всего того, что я натворил, был только один ответ.
— Выпороть меня розгами, сэр, — мой голос не дрогнул, я отказался позволять ему это.
— Тогда готовься, — выдал он сквозь стиснутые зубы, направившись к выходу из комнаты.
Я лег поперек кровати, сложив и сжав руки под грудью. Краем глаза я увидел, что он вернулся, неся нужный инструмент. Как давно он его прятал? Почему ждал так долго, чтобы воспользоваться им?
Он подошел ко мне, решительно заявив:
— Это будет самая худшая порка, которую ты когда-либо получишь от меня, Гарри Поттер. Ты понял?
