Андреас решительно сбросил свой рюкзак, подхватил Машу на руки.
— Сейчас, Мария, мы придем, и тебе окажут медицинскую помощь, не вольнуйся!
Он не заметил, как тоже перешел на «ты», акцент в его речи стал слышнее, но Маше он уже не казался смешным. Она закусила губу от пульсирующей боли в ноге и обняла его за шею.
— Осторожней, Андрюш, — прошептала она. — Тут этих каналов много, сам не провались, а то нам конец…
— Нам не конец, я буду осторожно, не беспокойся, Мария, — строго ответил Берг, бережно прижимая Машу к себе и медленно нащупывая в воде путь. — Я уже вижу дом.
— Это Раи Венцель дом, он с краю стоит, — с трудом проговорила Маша. Хотелось завыть от боли, но она только кусала губу, отрывисто выговаривая короткие фразы: — Иди туда. Рая нас пустит. У нее телефон…
Опустив Машу на крылечко, тоже залитое водой, Берг деликатно постучал в раму. Раиса выскочила тут же, словно караулила за дверью.
— Господи, вы откуда? — вскрикнула она, узнавая Машу и Берга. — Что с тобой, Маш? В дом, давайте ее в дом!
Берг внес Машу на застекленную веранду и бережно уложил на узкую тахту. Пока Раиса переодевала Машу в свое сухое, широкое для нее платье, перевязывала разбитое колено, давала таблетку баралгина и поила горячим чаем, Берг стоял в изножье и смотрел, неловко опустив перед собой руки.
Маше даже не было стыдно, когда Рая стаскивала с нее мокрую майку и штаны, так болела вывернутая нога. Щиколотка опухла и посинела, боль в ней остро пульсировала. Рая, осторожно ощупав ее кончиками пальцев, покачала головой: нужен врач. Она попыталась позвонить в больницу, но телефон не работал.
— Я мальчишек послала за вашими рюкзаками, сейчас принесут, — сказала она, накидывая брезентовый дождевик с капюшоном. — Пойду дойду до конторы. Там рация, дозвонюсь, может, врач на лодке приплывет. А вы тоже переоденьтесь. — Она сунула в руки Андреасу спортивные штаны и большую клетчатую рубашку мужа и вышла за дверь.
Берг вышел в темный коридорчик, переоделся, выжал на крыльце насквозь мокрые джинсы и джемпер, аккуратно развесил на веревке. Когда он вернулся на веранду, Маша спала, уткнувшись носом в подушку. Светлые волосы топорщились на затылке спутанными завитками. Андреас бережно поправил съехавший плед, прикрыв ее босые ноги, и сел на стул рядом. Стул скрипнул, Маша открыла сонные глаза, потянула Берга за руку:
— Иди сюда, ты же тоже умираешь от усталости, — пробормотала она, пододвигаясь на узкой тахте. Ладонь была горячая и сухая.
